Ты потрясающая девушка. Я сочту за честь испортить тебе жизнь.

расскажи мне о тех, кто в ночи не спит,
потребляет соцсети и разбавленный спирт -
немудреный набор страдальческого гурманства;
вот мобильный ровно неделю молчит -
а во рту у них нестерпимо горчит,
отравляя словами внутреннее пространство.

тут бы повидаться и просто поговорить -
через онемевшие губы обиду лить,
грязно выругаться, скривиться лицом от боли,
а потом вдруг, выдохнув, - отпустить,
больше в себе ненависть не растить,
и так славно тогда суметь вырваться из неволи

этих мыслей, бьющих внезапно под дых
по три раза в сутки, от всех этих холостых
обсуждений с самим собою
что же все-таки приключилось, кто же все-таки виноват,
что снаружи - сплошное счастье, внутри - беспросветный ад?
я измучен этой борьбою

и хочу услышать от тех, чей сон
не взрываем кошмарами, невесом -
как же это им удается:

спать спокойно, с кем-то сон деля на двоих,
если всем другим - кто их так любил - от них
ничего, ничего в итоге не остается?!

© АлексМикеров

Милая, если тебе что-то не нравится, скажи прямо. Я не догадаюсь, в чём был неправ, если ты просто будешь создавать меня в Симс и убивать.

Александр, Александр, этот город не наш с тобою.

этот скривленный грязный город не проникнется теплым воем,
эти скрюченные аллеи увлекут за собой сентябрь.
в твоем городе запах яблок.
в этом городе запах ада.

в этом городе бесконечность отдает прогоревшей серой.
на мостах тут стоять всю вечность, уплывать с пароходом первым,
ощущать - холодеют руки, прирастающие к перилам.
а вокруг ничего не слышно.
и совсем ничего не видно.

а внутри, Александр, терпко-скомканно и терпимо.

Александр, Александр, нам ли плакать в чужие плечи
и гадать - то ли время лечит, то ли вовсе оно не лечит…
время падает тяжкой глиной, перемученным толстым блином.
если капают эти строчки, значит, здесь не осталось сильных
и нигде не осталось сильных.

ветер тучи в слезах полощет.
в первый раз умирать так страшно, в сорок пятый - серей и проще.
в сентябре выгорают молча листопад, фонари и башни.
в сентябре остаются ночи. много-много ночей без ваших

вдохов-выдохов, шагов, кашлей, смехов, мехов, колючек, мыслей.
и еще миллионы ваших, что считать, да не перечислить.

никогда не нарушить строя. никогда не улезть в подполье.
никогда не сбегать в запои. не глотать ядовитый корень.
никогда не наделать больно. никогда не уйти без боя.

а еще остается город.
тот, что больше не наш с тобою.

(с) Хельга Обскура

если она просыпается, то с трудом - засыпает, будто теряет сознание,
говорит постоянно совсем не о том,
не понимая задания.
она смотрит на серые блочные многоэтажные здания.
голову вверх и сбивать с шага -
шепот, шов, шорох, капюшон, крыжовник -
какая нужна отвага,
дабы.

продирать глаза, отвечать на звонок, как на ось себя надевать - пробивая любую кость, всякий дробить позвонок,
уметь выносить урок.
сколько нужно жутких душевных усилий,
сколько раз уговорит себя - не сдаваться.
пережить смешную отметку - двадцать,
не иссохнуть,
не перестать удивляться.

не стать в этих играх просто разменной монетой -
вырастить розу, не забыть свою маленькую планету.
______________________
______________________
что же тебя мучило
чучело
ты
лысое грустное чучело.
что не давало тебе покоя?
тебе же доступно любое
знание
любая жизнь
любой из этих - общедоступных признаков
разложения.
так что тебя мучало
что обозначало процесс гниения?
какого ты черта
придумала себе гения
и живешь.

рифмуешь тут ложь и грош,
нож
не трож
не возьмешь
не выговоришь.

(дайте мне все это выблевать выблевать выблевать
/громко/
я ненавижу вас
я ненавижу вас.
меня тут никто не спас)

так что же в тебе так разкровленно
так похоже на обожженную плоть.
что не дает тебе спать,
не позволяет себя заткнуть.
это твой путь?

все рождается в крике, в сиреневом цвете, в дружеском "эй, ты чего", в интимном полуприглушенном свете, когда есть ответы на все вопросы, когда все сложилось в определенный цикл, замкнулось - и именно на тебе.
ты вопрос и ответ, ты все это видела, блять, ты все это видела тысячу миллионов раз.

(дайте все это выблевать выблевать выблевать.
раз меня тут снова никто не спас)

профиль
анфас
профиль
анфас.

(с) Виктория Marla Власова

а между нами время и расстояние, люди, их запахи — мята и базилик.
солнце обоим светит, но только я ли не узник, живущий на темном краю земли, если ты мне не пишешь и не встречаешься каждое утро взглядом со мной, что свет. я не заметил света того, отчаливши даже на световых сто пятнадцать лет.

я не заметил тебя, разукрасил в черное все свои вещи, думал, не пропаду. верил в тебя, в заведомо освещенное так далеко от меня, не в моем аду. только не покидай, ради бога, я еще всё не возделал сад, не построил храм.ты далеко живущее настоящее, мой невозможный повод не умирать.

мне б не остаться, мне бы с тобой условиться не расставаться до встречи в одном гробу. но рядом с тобой все ровно, как в той пословице: светит — не греет. ты лучший, а я горбун. ведь между нами многое недопонято, пройдено бегло и, верно, коту под хвост. ты приезжай. я буду тебе опорою, тем, что бездумно по́д-сердце пробралось.

будь мне святейшей, вещей господней ризою, не упреки во мраке и не оставь. статься, что так же болезненно в книге жизни мы одни и те же подчеркиваем места, что одинаково смотрим на бестолковое, на бесполезное, бесимся, хмурим лбы.

но несмотря на боль, забывая сколько нам, рядом со словом счастливы просто быть.

а между нами черной воды немерено. на берегу деревья горят в огне.
пью эту чертову воду. да, свет мой, мне ли не знать, как любить тебя, жадно дыша под ней.

Хочу куда-нибудь уехать. Нет, не уехать, а съебаться.

Я не люблю никого так сильно, как не люблю тебя.

Если бы в Википедии была статья "Личная жизнь моих друзей", она бы находилась в категории "Темы для разговора, на которые мне плевать".

Проблемы, которые решает алкоголь:
1. Ты стеснительный
2. Ты грустный
3. Ты трезвый
4. У тебя есть чувства
5. Всё остальное

А душу ты чем лечить будешь? Фенозепамом?

ею двигали то отчаянье, то любовь.
то безумный прекрасный мир накануне краха.
это длиться могло до смерти её, но Бог как-то утром, во вторник, забрал у неё рубаху.
ну, такую..её с рождения выдают: тем, кто фактом прихода в жизнь подаёт надежды.
этих долго любят, почти никогда не бьют,
если что – гладят волосы и говорят «всё гуд».
и в один из вторников просят у них одежду.

.. в среду утром она проснулась: голым-гола.
простыни прохладны, а кофе горяч и горек.
ни любви, ни страха, ни даже пахучих слоек на большом подносе в правом углу стола.
ни прыща на коже, ни насморка, ни тоски: телефон поломан, на новый не будет денег,
безразлично, что будет есть или что наденет, и куда потратит время или мозги
простыня как лист, да и завтрак её – как лист. только кофе без сахара и остальных добавок:
в эту вёрстку она не сможет внести поправок,
как не сможет быть объективной и сильно правой,
потому что это тоже, по сути, риск.
***
поначалу трудно, но дальше пойдет легко: без оглядки назад, в направлении строго прямо. только плечи дрожащие, слёзы при слове «мама»
остаются её единственным косяком

(с) Лала Тарапакина

И потом сатана сказал: "пусть они будут любить тех, с кем быть не смогут, и не будут любить тех, с кем будут всю жизнь. Несите попкорн!"

герда молчит, не воет, не бьется в истерике не смолкая
герда приходит в бар и за стойкой высматривает спину кая
ничего не требуя
не умоляя
не прикасаясь к нему. совершенно не паникуя.
абсолютная аллилуя.

герда выглядит на семнадцать- это успех, в ее усталые двадцать три.
при ее-то образе жизни, при регулярном уровне алкголя в ее крови,
при количестве никотина внутри,
транквилизаторы,
операции,
гепарин.
снова бары, тотализаторы
и пари.

каю, кажется, двадцать пять, и он выглядит на удивление хорошо.
он говорит- криогенная медицина. хотя скорей всего- лоботомия.
электрошок.
одевается не по погоде: кеды, фиолетовый шарф и капюшон.
герда видит кая - и он ей чуть-чуть смешон,
этот шафр вязала ему она.
шарфик связан- и она ему не нужна.

заходя в свой любимый бар герда видит кая, но держится молодцом -
заказывает чай с лимоном, мятой и чабрецом.
выпивает, и по привычке пытается до бармена дотянуться,
чтобы виски со льдом,
в олдфэшн'е с толстым дном
ноги ватные и не слушаются
пальцы не гнутся

они делают вид, что друг друга не знают. или не замечают.
у нее зрачки от ненависти дичают -
она представляет, как он в эту снежную бабу ночами кончает.
еще один виски
еще один виски

и
чаю.

(с) sasha_braun

любая боль становится вчерашней,
но ежегодно в середине лета
бросается с водонапорной башни
очередная юная Джульетта.

мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
в августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
витька с десятого этажа снова зовет купаться.
надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
к речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
витька - он добрый, один в один мальчик из жюля верна.
я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
вечер начнется, должно стемнеть. день до конца недели.
я поворачиваюсь к стене. сто, девяносто девять.

мама на даче. велосипед. завтра сдавать экзамен.
солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
в августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

мама на даче. башка гудит. сонное недеянье.
кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
кто-нибудь видел меня вчера? лучше не говорите.
пусть это будет большой секрет маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
улица в солнечных кружевах, витька, помой тарелки.
можно валяться и оживать. можно пойти на реку.
я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
носом в изломанную кору. тридцать четыре, тридцать…

мама на фотке. ключи в замке. восемь часов до лета.
солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
витька в америке. я в москве. речка в далеком детстве.
яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в ниццу,
я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
" двадцать один", - бормочу сквозь сон. "сорок", - смеется время.
сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
надо спешить со всех ног и глаз. в августе будет девять.
восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…

три. два. один. я иду искать. господи, помоги мне.

(с) Аля Кудряшева