Александр, Александр, этот город не наш с тобою.

этот скривленный грязный город не проникнется теплым воем,
эти скрюченные аллеи увлекут за собой сентябрь.
в твоем городе запах яблок.
в этом городе запах ада.

в этом городе бесконечность отдает прогоревшей серой.
на мостах тут стоять всю вечность, уплывать с пароходом первым,
ощущать - холодеют руки, прирастающие к перилам.
а вокруг ничего не слышно.
и совсем ничего не видно.

а внутри, Александр, терпко-скомканно и терпимо.

Александр, Александр, нам ли плакать в чужие плечи
и гадать - то ли время лечит, то ли вовсе оно не лечит…
время падает тяжкой глиной, перемученным толстым блином.
если капают эти строчки, значит, здесь не осталось сильных
и нигде не осталось сильных.

ветер тучи в слезах полощет.
в первый раз умирать так страшно, в сорок пятый - серей и проще.
в сентябре выгорают молча листопад, фонари и башни.
в сентябре остаются ночи. много-много ночей без ваших

вдохов-выдохов, шагов, кашлей, смехов, мехов, колючек, мыслей.
и еще миллионы ваших, что считать, да не перечислить.

никогда не нарушить строя. никогда не улезть в подполье.
никогда не сбегать в запои. не глотать ядовитый корень.
никогда не наделать больно. никогда не уйти без боя.

а еще остается город.
тот, что больше не наш с тобою.

(с) Хельга Обскура