Oh Di

where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here? where we do belong, where we did go wrong if there's nothing here, why are we still here?

я верю, что 48 это Ты

я верю, что 45 это Ты

я верю, что 11 это тоже Ты

и 38

и 23

и 19

ну прости ты меня

прости

я Тебя тоже

ночные мысли

всякое рассуждение о любви - это повторение рассуждений из вечных и увечных. какой смысл доискиваться какого-либо смысла в том, что иррациональнее всего, в том, что мы называем сердцем. как рассудок рассудит
стремление сердца вести кровь-корабль прямо на мель, где неизменно потерпит крушенье?

Кортасар

она пришла с мороза,
раскрасневшаяся,
наполнила комнату
ароматом воздуха и духов,
звонким голосом
и совсем неуважительной к занятиям
болтовней.

она немедленно уронила на пол
толстый том художественного журнала,
и сейчас же стало казаться,
что в моей большой комнате
очень мало места.

всё это было немножко досадно
и довольно нелепо.
впрочем, она захотела,
чтобы я читал ей вслух Макбета.
едва дойдя до пузырей земли,
о которых я не могу говорить без волнения,
я заметил, что она тоже волнуется
и внимательно смотрит в окно.

оказалось, что большой пестрый кот
с трудом лепится по краю крыши,
подстерегая целующихся голубей.

я рассердился больше всего на то,
что целовались не мы, а голуби,
и что прошли времена Паоло и Франчески.

Блок

6 февраля 1908

двадцать четыре человека следят за мной. и знаете что, никто меня не читает. и знаете почему. потому что они как смех, записанный на кассету для комедийных фильмов. их нет в живых. они мертвы. все до единого. сдохли

—отчего ты молчишь,
словно горло стянуло канатом?
как дела?
скоро первые снегири…

-о любви пока получается только матом.
а я матом предпочитаю не говорить.

саша птица

если кто-то не знал, нам рассказывали на истории дизайна (не знаю к чему это я), что в Скандинавии до сих пор существует традиция, перед строительством очередного дома узнавать живут ли в этом месте эльфы или гномы. да да, вызывают специалиста по эльфам. если они там живут, то строителям приходится искать другое место.
такие милые люди, любят гномов и тепло одеться.
надеюсь, они про русских что-нибудь хорошее тоже рассказывают

дети форумов с наклейкой "за идею все отдам "
отсосут за модную футболку с принтом "go vegan".
ровно в рот, да ну что там, зато к братьям меньшим бережный.
самоуважение, ты что не веришь мне?
да в общем похуй, смотри какая кожа нежная.
режь меня. сука, ешь меня.
© Андрей Грицков (отрывок)

Она тосковала.

Тосковала по нему постоянно. Кроме жажды она испытывала только одно: тоску. Ни холода, ни жары, ни голода. Только тоску и жажду. Ей нужны были только вода и одиночество. Только в одиночестве она могла погрузиться в тоску так, как ей хотелось.

Даже сон не приносил отдыха. Она не тосковала, потому что, когда спишь, не тоскуешь. Она могла только видеть сны. И ей снилась тоска по нему. Засыпала она со слезами на глазах и со слезами просыпалась.

Ее друзья видели это. Они не давали ей никаких советов. Потому что были ее хорошими друзьями

©

мою жизнь кто то рушит по кирпичам,
одно за другим забирает..
а я страшно кричу по ночам,
до сих пор по тебе скучая..
С каждым днем почему то больней,
боль меня просто разрывает..
одиночество всё сильней
мерзким холодом пробирает.
мир как будто бы стал чужим,
солнце больше меня не греет,
а когда то ты был родным….
а сейчас лишь тоску навеешь…
я не знаю зачем я живу,
я как будто бы потерялась…
без тебя совсем не дышу,
абсолютно одна осталась…
а врачи говорят-лечись-
за здоровье бороться надо.
это правильно…но без него…
эта серая жизнь мне не надо…

© Кристабель Эмм

Всех твоих рыжих с глазами бесстыжими, с камнем души неживой на шее, тонущих слёзно и вечно - на дно. Всех обесцвеченных и беспечных, цветочные рты, карамельные плечи, чувства мальвинные – за облака. Лживых левреток, твоих брюнеток, с лайковой кожей, с сердцами мидий, с глазами чаек я всех кончаю. Буду одна о тебе молить, стану одна по тебе скучать. Рвать, с исступлением полуночника, кожу змеи твоего позвоночника, пить алкоголь из твоей крови, дышать рваным кашлем в конце любви. Спать между синих крыльев морфиды, на ладони Сциллы, под ладонью Харибды. Спать и сновидеть одно лишь имя, гибнуть безвестно за полк твой, Игорь.
©

я к Тебе с миром
с порцией тоски
/внутревенная доза/.
пропитаю эфиром
больные виски.
пропитаюсь морозом.

я Тебя сильно…
без грамма тени.
мне без Тебя
невыносимо.
Моя Дэнни.
Моя Хиросима.

© Джо Блайнд

Наверное, если разрежу перикард, то наружу хлынут сгустки страданий, иглы отчаяния и лезвия терзаний.
Вот, что происходит: наличие чего-то интересного похоже на большой круг кровообращения – кровь, богатая кислородом, движется от левого желудочка через артерии, капилляры и вены всех органов тела до правого предсердия. Но прежде она соприкасается с рубцами и шрамами, которые поглощают тепло. Сколько бы его не поступало – рассеется там, это лишь дело времени и числа оборотов. И вот снова в правую часть попадает кровь, бедная кислородом и тем, что обычно называют счастьем.
Парадоксально, но я, кажется, стану очередным, точно таким же шрамом, поскольку и моё тепло поглощается с огромной скоростью.
Позлим немного Маленького Принца. За неделю сердце сокращается примерно 700 тысяч раз, где на меня приходится около 25 тысяч, то есть для того, чтобы была хотя бы ничья, меня нужно в 28 раз больше. Unrealу. На самом деле, я бы с рвением плыла против течения, но при отсутствии времени делаю только хуже: после привыкания счастье для шрамов является питанием, а при отсутствии последнего начинаются голод и ломка, что, в свою очередь, приводит к разрыву швов - бережно, но не прочно наложенных этим же самым временем.
Был бы смысл бороться. Но вот только не за временное отсутствие отчаяния.
Твои 300 грамм постоянно работающей боли – мой личный замкнутый круг.

©