она пришла с мороза,
раскрасневшаяся,
наполнила комнату
ароматом воздуха и духов,
звонким голосом
и совсем неуважительной к занятиям
болтовней.

она немедленно уронила на пол
толстый том художественного журнала,
и сейчас же стало казаться,
что в моей большой комнате
очень мало места.

всё это было немножко досадно
и довольно нелепо.
впрочем, она захотела,
чтобы я читал ей вслух Макбета.
едва дойдя до пузырей земли,
о которых я не могу говорить без волнения,
я заметил, что она тоже волнуется
и внимательно смотрит в окно.

оказалось, что большой пестрый кот
с трудом лепится по краю крыши,
подстерегая целующихся голубей.

я рассердился больше всего на то,
что целовались не мы, а голуби,
и что прошли времена Паоло и Франчески.

Блок

6 февраля 1908