ловалова

Haley James Scott – Halo (One Tree Hill 2 OST)

Иногда люди разочаровывают нас, иногда они тебя удивляют. Но ты никогда не узнаешь их, если не попытаешься понять.

я не умею вставать вовремя. я ем перед сном. я плачу тогда. когда мне этого хочется. я ужасно себя веду. всегда. сколько раз я писала кому-либо. зная. что этого делать не надо. я срываюсь на родственниках. я всё время думаю не о том. я не умею себя контролировать. абсолютно.

бывает нравится тебе молодой человек. ничего серьезного, просто симпатия. причем ни к чему не обязывающая. она скорее для того, чтобы был стимул проснуться утром пораньше и подвести глаза, а вместо любимых джинс одеть элегантное платье. зачастую, вы даже не знакомы. так, виделись в институте или всего лишь есть друг у друга в друзьях вконтакте. вы ни разу не общались, так, только взгляды. и тут приходит уведомление "тот-то тот-то оценил вашу фотографию" и бабочки в животе полетели и свадьбу мысленно сыграла.

В последнее время научилась не говорить близким о том, что у меня внутри творится. Так намного легче

Сон – это отдых от самого себя

специально стихотворение для тех, кто меня ненавидит я сочинила ЭЙ НАРОД, ХЕР ВАМ В РОТ

знак равно
звездочка -
поцелуй(=*)
только от него
не тепло
а холодно
блядь
холодно
прости
от твоих поцелуев
в формате
txt.

от твоих инициалов
веет грустью вокзалов
с которых навсегда уезжают
и городами, в которых никогда не побываю
забываю. завываю.
отгоняют. обнимают.

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких «останься» или «постой»;
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.
То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, поxоже, дело мое табак.
Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки – но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо
С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии – как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.
И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.

• я современная девочка. я не хочу ничего решать, я хочу татуировку, худые ляжки и меньше хуеты вокруг

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще;
она смотрит ему в ресницы – почти тигрица, обнимающая детеныша.
Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически;
его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.
Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке; высокопарна речь его;
его тянет снимать на пленку, фотографировать – ну, бессмертить, увековечивать.
Он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания.
Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая свое бесправие.
Они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.
Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я спрячусь – ты не найдешь меня»;
она старше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.
Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала.
Она всхлипывает – прости, что-то перенервничала. Перестиховала.
Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба;
у меня до тебя все что ни любовь – то выкидыш, я уж думала – все, не выношу, несудьба.
Зачинаю – а через месяц проснусь и вою – изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола.
А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.
Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится.
Он не любит ее, наверное, с января еще – но томим виноватой нежностью старшеклассника.
Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая».
Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.
И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота
– остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится – и до вечера будет маяться отчего-то.

почему я не отчаиваюсь, когда понимаю, что проебал целый день? потому что завтра будет еще один, который я так же проебу.

Думая лишь о тебе,
Сел в автобус,
30 центов отдал за проезд,
Попросил два билета,
Но вдруг обнаружил,
Что еду
Один.

кто-то любил.
а кто-то любить обещал.