С диким ветром наравне.

Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -

Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,
Ты у'зришь новые миры -
Невероятные виденья,
Создания моей игры…

Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти…
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту…

Признаюсь честно, у меня всегда был нездоровый интерес к запретным и страшным вещам. Меня всегда тянуло сломать себе что-то, но увы, я до сих пор цел и невредим. В детстве родители запрещали мне что-то смотреть, а я всё равно находил способ и расшатывал свою психику. Даже сейчас, в сознательном возрасте, меня тянет к глупым поступкам, которые явно не доведут до хорошего конца. И зная это, меня продолжает тянуть к чему-то страшному и болезненному…

Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что через твою жизнь прошли не один, и не два человека, а целые десятки и сотни людей. Кто-то из них задерживался надолго, а кто-то едва успел коснуться твоей руки… Кому-то не досталось даже твоего взгляда, а у кого-то на губах осталась сладость от тысячи твоих поцелуев. Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что ты всегда хочешь быть лучше, честнее, справедливее и добродушнее, а в итоге все равно находятся те, кому ты перешел дорогу. Тебе хочется делиться с людьми радостью, а люди завидуют, тебе хочется плакать, а люди начинают считать тебя слабым. Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что большинство из нас умеют лгать, глядя в глаза, и лишь малая часть нас искренне решается сказать "я люблю тебя", не отводя взгляда. Почему мы всегда подавляем самое прекрасное из того, что есть в нашем сердце? Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что со временем из памяти стираются лица, забываются имена, но события всегда остаются. Они закаляют нас, они служат для нас уроком. Это как театральная пьеса, которая учит нас мастерству игры. А люди… Все люди те же актеры… Просто хорошие актеры переходят вместе с нами из одной пьесы в другую, а плохие уходят. Так странно, оглядываясь в прошлое, вдруг понимать, что я, которая всегда казалось, что разбираюсь в людях, в некоторых из них все же ошибалась и что люди, которых, казалось, я буду знать вечность, сейчас от меня отдалились, а те, которых я считала "прохожими" до сих пор рядом со мной.

Сложно свыкнуться с мыслью, что все так просто ушло. Что люди, кричащие о чувствах, так легко отпускают. Дав кучу обещаний, не могут сдержать элементарно одного. Время, и только оно, показывает всю искренность. Показывает, как человек ценит человека. Показывает как ему важно то все, что между вами происходит. И мы можем искать тысячу оправданий, тысячу причин его не желаемого отношения, его "неправильного" поведения. Но все его мысли, все его желания, все его порывы, обнажают проходящие дни.

Эскапирую в выдуманные миры и дрочу самолюбие, напоминая себе, что хотя бы на работе от меня видимая польза есть.

Если подробнее, то у меня есть довольно хорошо оформленный образ хорошего человека в голове - некий набор характеристик, который достижим и реалистичен. Но я сам в этот образ не попадаю - он включает в себе некоторые, ткскзть, имманентные свойства, которыми я не обладаю и которые и делают меня ненужным в обществе, неполноценным. Из-за этого меня никто никогда не полюбит, даже я сам. Поэтому остаётся только задрачивать во все поля те свойства, над которыми я имею власть и всегда стараться быть настолько близким к этому образу, насколько возможно. А потом, когда тяжело и грустно, можно похвалить себя за материальные достижения, или можно представить себя этаким трагическим героем, чьи усилия никогда не дадут долговечных плодов и который обречён быть несчастным из-за своей природы.

В экстренном случае ещё напиться помогает, но этим стараюсь не злоупотреблять.

Ненавижу открытые шторы.

Нуб в жизни. Нуб в игре.

Я не задумываюсь, грустно ли мне уезжать, неприятно ли. Но когда я расстаюсь с каким-нибудь местом, мне надо п о ч у в с т в о в а т ь, что я с ним действительно расстаюсь. А то становится еще неприятней.

Никто не пользовался его дружеским доверием, поэтому он не сумел распознать врага, когда тот действительно появился.

Сказать, что вовсе нет
тебя? Но что же
в руке моей так схоже
с тобой? и цвет —
не плод небытия.
По чьей подсказке
и так кладутся краски?
Навряд ли я,
бормочущий комок
слов, чуждых цвету,
вообразить бы эту
палитру смог.