ритмы окон, улиц и дорог

А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.

А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.

Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.

На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.

И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало — быть любимою,
Что надо любящею быть.

Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.

Что я искала, то не находила,
А то, что находила - не искала.
И я любила, и меня любили,
Да жаль, одно с другим не совпадало.
Был дирижёр, но не было оркестра,
А был оркестр - так не хватало нот -
Все время не сходилось время с местом -
То день не тот, то час наоборот.
То ключ не подходил к замку на двери,
То адрес тот, а город не совпал,
Видать, другой нашел мою потерю,
А я нашла, что кто-то потерял.

—он мне врёт. говорит, что будет со мной до конца.
разойдёмся, а он через месяц не вспомнит даже,
как сдувал непослушные прядки волос с лица,
как твердил, что мой каждый вдох для него так важен,
что весь мир стал со мной огромен, многоэтажен.
блин, какая лажа.

а когда мы вдруг встретимся, вспомнит ли, как зовут?
как он звал меня своей маленькой..

-извини.
это личное. то, что прячут и берегут,
оставляют как экстра воздух на чёрные дни,
вспоминают, моля «спаси его, сохрани»..
и снимают жгут.

и когда ты уйдёшь, узнаешь- они не врут.
он с тобой до конца, ты- главный его маршрут.
всё, что кроме, - тоннель, и ты в нём- манящий свет.
он не врёт тебе. без тебя жизни просто нет.

нет, он слишком большой, чтоб вдруг перестать дышать,
рисовать на запястьях красным узоры снов.
он начнёт постепенно, мучаясь, отвыкать,
забывая звучание утренних тёплых слов.
он закроет любовь в душе на большой засов
и не станет ждать.

через месяц забудет запах твоих волос.
но спросонья уткнётся в подушку, где нет тебя,
и увидит в метро такой же букет из роз,
как дарил тебе в день влюблённого февраля,
вспомнит ваши слова и песни. всё было зря.

он привыкнет, да, песни можно носить в ушах.
но в толпе промелькнёт твой белый пушистый шарф —
он почувствует, как земля из-под ног летит.
он не врёт. без тебя нет смысла в его пути.

Говоришь, что сильная, а сама рыдаешь,
Натянув дежурную для других улыбку,
Говоришь, что гордая, а сама скучаешь,
Превращая жизнью свою в маленькую пытку.

Говоришь красивая, а никто не спорит,
Только подарить себя никому не можешь,
Отдаваться каждому? Думаю не стоит,
Только одиночеством свое сердце гложишь.

Говоришь упрямая, верно есть такое,
Как надежда -хрупкая и как боль - жестокая,
Просто сердце стало, будто ледяное,
Сильная и смелая… жаль, что одинокая…

от душевной боли не
умирают физически
не кричите, что без него
жизнь закончится
от инфаркта спасают
разрядами электричества
от любви - безразличием/
временем/алкоголем

Мы похожи - и нам все хуже.
Совпадают не только мнения.
Совпадают ботинки, лужи,
Впечатления, откровения.

Мы похожи - и мы все ближе.
Просто смотришься в отражение.
Тот, кто нами синхронно движет, -
Перепутывает движения.

Так похожи, что дрожь по коже.
В каждой строчке, привычке, мелочи
Мы молчим об одном и том же -
Говорить сразу стало не о чем.

Это больше страшит, чем радует,
Это грустный финал для повести.
Нас разрежет сегодня надвое.
По-живому - вечерним поездом.

все эти ваши "умру-без-его-ресниц" -
элементарны, ватсон, как дважды два.
чувство не измеряют ни в "падать ниц",
ни в мастерстве из букв составлять слова.

это не то, когда в трубке - голос родной,
а оглушительный страх потери сети.
это - открыл в человеке второе дно,
и не просто открыл, а смог его посетить.

и не количество пущенных всуе пуль
в чей-то любимый, вроде бы как, висок,
это заплыть за самый последний буй,
лечь на сильные волны наискосок,

солнцу, не жмурясь, прямо смотреть в лицо,
гладя его по волосам лучей.
можно и золотое носить кольцо,
брак может быть бракован, а ты - ничей.

это не обещания быть твоим,
веки веков с тобою сейчас и здесь.
это когда безумно тепло двоим,
если вы друг у друга
всего лишь
есть

"Я всегда буду рядом, слышишь? "
Великая в мире ложь
Уходят, а ты не дышишь
Оставляя в спине свой нож

И достать его нету сил
Руки так ослабели наверное
" Никогда тебя не любил,
Уходи и больше не верь мне "

Остаёшься, тебя разбили
И осталось отправить смайл
И словами тебя добили
" Ну теперь то не унывай "

" Да конечно, всё в норме, правда "
Тут же хлопнув родную дверь
Ты кусаешь губы в помаде,
И твердишь "никому не верь "

Захлебнувшись осенним холодом
Понимаешь, что лёд внутри
И морочат мысли мне голову
Словами там всё прожгли

" Никому больше не открою,
Никому, абсолютно, душу.
Заберу все чувства с собою
И в миг я там всё разрушу "

Сколько можно на грабли вставать?
Отдавать всю себя, так нельзя
Люди любят тебя топтать
И не скажут потом, что зря

Сколько? А? Может будет ответ?
Но тишина меня медленно губит
И никто мне не даст совет
Выбирайся, мир слабых не любит.

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
*

Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать…
И в сердце храним… но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
*

Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
*

Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты - сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
*

Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём - лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между
строк…

Игорь Иртеньев.**
*
Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них психопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остатке,
Да и из этих-то выбрать не просто.

Тамара Панферова. *Oтвет Иртеньеву*

Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые.
Сорок процентов - любители водки.
Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти - с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.

Эрнст. Ответ Иртеньеву и Панферовой*

Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас - сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов…**

Вони випивають по філіжанці міцної кави
Він тримає її за талію:
- Ти знаєш, крихітко, я скучаю
Я з породи мажорних, я все маю.
Будь-яка може піти зі мною на каву
І якщо матиме час, то й до кави.
Я купляю кожну із них,
Пропоную їм чай, тістечко чи коктейль,
А потім безцеремонно веду в готель.
На ранок включаю режим ідіота,
Щоб на вечір мати нову жертву пікапу.
Крихітко, я й насправді усе маю,
Тільки чомусь завжди скучаю.

В моєму місті не має жодної вулиці,
Яку б не ловив мій gps
І це не приносить мені успіху.
Тільки стрес.
Мені здається, мене відслідковує спец-агент,
Фільтрує весь мій контент.
І зі своїми друзями в суботу
Обговорює мою музику й роботу.

Я відчуваю себе залежним від людей,
Таких самих, прогнивших і недалеких,
Кожен мій крок – це сукупність модний ідей,
Це розроблені для таких як я, схеми.
Наче я, і мені подібні, ідуть по іншим шляхам,
По спрощеним версіям гейму,
Неначе в запасі безкінечне життя
І мене чекає безпрограшний левел.

Ти зі мною, повір, до ранку
А може й до кінця дня.
І мені ніяк не зрозуміти панянок,
Що продають себе за шмаття
На розрив відбірним ідіотам
Цинікам, таким як я.
Крихітко, у тебе чудові очі
Тому розраховуйся сама.

Таких, как я, не заносят в списки и не желают знакомить с мамой.
Нет, я не дура, не аферистка, я просто выгляжу как-то странно.
Когда все девочки хмурят бровки и пьют мохито безалкогольный,
Я так мечтаю о татуировке и восхищаюсь, как это больно.
Когда все девочки за эспрессо мечтают о голливудских звёздах,
Мне эти темы не интересней, чем перфораторы и извёстка.
Когда все девочки сучек строят, качают пресс, и права, и сиськи,
Я становлюсь нестерпимо-злою, блюю стихами за пятым виски.
Когда все девочки врут небрежно, я понимаю, что не святая.
Таким, как я, не дают шансы, сама живу, их выбивая.
Когда все девочки кокаином в сортирах жгут молодые ноздри,
Я за парфюм своего мужчины продам вселенную, дом и воздух.

А ты попробуй полюбить меня такую,
Слегка безумную, противную подчас…
И вряд ли где найдёшь ещё другую,
Способную сходить с ума не раз…
Найди такую, чтобы обожала…
И понимала, лишь взглянув в глаза;
Такую, чтоб тебя не упрекала,
Чтоб верила, как в детстве, в чудеса;
Способную любить и ненавидеть,
Смеяться, даже если тяжело…
Конечно, ничего нельзя предвидеть,
Но ведь найти такую нелегко…

Мне говорят, что нужно уезжать.
Да-да. Благодарю. Я собираюсь.
Да-да. Я понимаю. Провожать
не следует. Да, я не потеряюсь.

Ах, что вы говорите — дальний путь.
Какой-нибудь ближайший полустанок.
Ах, нет, не беспокойтесь. Как-нибудь.
Я вовсе налегке. Без чемоданов.

Да-да. Пора идти. Благодарю.
Да-да. Пора. И каждый понимает.
Безрадостную зимнюю зарю
над родиной деревья поднимают.

Все кончено. Не стану возражать.
Ладони бы пожать — и до свиданья.
Я выздоровел. Нужно уезжать.
Да-да. Благодарю за расставанье.

Вези меня по родине, такси.
Как будто бы я адрес забываю.
В умолкшие поля меня неси.
Я, знаешь ли, с отчизны выбываю.

Как будто бы я адрес позабыл:
к окошку запотевшему приникну
и над рекой, которую любил,
я расплачусь и лодочника крикну.

(Все кончено. Теперь я не спешу.
Езжай назад спокойно, ради Бога.
Я в небо погляжу и подышу
холодным ветром берега другого.)

Ну, вот и долгожданный переезд.
Кати назад, не чувствуя печали.
Когда войдешь на родине в подъезд,
я к берегу пологому причалю.

тут би здалось зібрати її усю:
зі складним характером,
неслухняним волоссям,
з усім її ниттям, як колить у боці
і віддає по лівому ребру.
зібрати б всю її по хребцю,
по ниточці на одязі,
по волоску…

зібрати і не віддати навіть тому,
хто запропонує найбільшу ціну.
вона повинна належати тільки йому.

вона говорить:
- не йди.
я шукала тебе довго,
майже вічно.
ти подивись, скільки на мені тріщин,
і після кожного із них,
як із війни.
хтось вкладає у ліжко на ніч,
а хтось на роки.

лежати і плакати,
дивитись на стелю,
білу й холодну, як на пустелю,
боятись порухати хоча б одним м'язом.
мені страшно було,
мені здавалось, що ще я не вмерла,
але вже не живу.
аж тут ти прийшов і я у раю.

забирай мене всю,
з усіма бонусами і призами,
з усіма рубцями і жахливими словами,
я й справді хотіла світлою залишитись,
але в мене летіло каміння і я опустилась.

а ти не бідкайся зі мною, не повчай,
я полежу в тебе на плечі,
поп'ємо разом чай.
не зализуй мої рани - я сама.
дай мені трохи часу,
і я стану кращою, ніж була.

і він бере її, обіймає, тримає за руки,
вона горнеться до нього,
неначе шукає спокій,
вечоріє.
у чашках стигне чай з бергамотом.
вона любить його,
а все решта було уроком.