С детских лет поражает ребёнок, который любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав, предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слушает их беседы. К этому иногда добавляется какая-то холодность и недетская сдержанность. Малоподвижное, как будто замороженное лицо… Это — шизоид.
Шизоиду природа выморозила чувства и вставила один интеллект, причём, как правило, без ориентиров. Смутный и плотный мир переживаний, тень предчувствий и пламя страстей, радость и стыд чувственности, всё то, что так близко поэтам и женщинам, — всё это не его мир. Он может им интересоваться, но усваивает его только в качестве иностранного языка. Его мир — мир понятий, схем и вычислений.
И что ему с этим делать среди людей, то есть того, что не вычисляется?
Он может разложить и проанализировать. А обольстить и соблазнить — для него так же невозможно, как пройти сквозь стену вслед за домашним привидением: ему нечем это сделать, у него для этого просто нет органов. У него отсутствует интуиция, и в компании ему трудно, как и компании с ним, где он всегда "белая ворона" и почти всегда "некстати". Он не может ловить "тонкие вещи" во взаимоотношениях: когда что сказать или промолчать, когда уйти или остаться.
Поэтому, как правило, он уходит.
