я пишу напоминания на запястьях. каждый день новое, синей ручкой. некоторые, кажется, ставят крестик, а у меня там размытое "выжить"
Знаешь, я дням, когда мы не вместе, шанс на существование.
Не правда, они имеют смысл.
Имеют, пока я в это время продолжаю думать о тебе. О тебе со мной. Рядом.
В моих пальцах, волосах, коже, улыбке. слезах, чувствах, сердце, лёгких, сознании, жизни.
Никогда не устану врастать в тебя на сколько это возможно, кусать, запоминать всего.
И я буду с восьми утра бежать к тебе и делать чай с малиной, от того, что у тебя слабость, температура.
Я буду держать твоё счастье в своих руках, только с одним условием, если я нужна тебе.
А я нужна.
Закрывая глаза, упираясь в твою ключицу на несколько часов, это и называется - дышать тобой.
Укутывать тебя одеялом и собой от озноба и холода, молча. Бережно. Это любить тебя.
Уснуть в твоих руках, чтобы проснуться от твоего теплого дыхания.
Сидеть, поджав под себя ноги, и смотреть, как ты готовишь.
Смотреть фильм, положив подбородок тебе на грудь.
Вдыхать твой запах, такой свежий и теплый, уткнувшись носом в твою шею.
Брать тебя под руку, выходя на улицу.
Засыпать, положив голову тебе на колени и ощущая, как ты кончиками пальцев водишь мне по спине.
Идти с тобой по улице, рука в руке, иногда сжимая пальчики, чтобы ты мне их погрел.
Как кошка, сжимать кулачки, впиваясь ногтями в ладошки, чтобы не поцарапать тебя.
Разглядывать твою улыбку во сне, силуэт твоего такого детского личика, твой такой правильный носик и добрые глаза с длинными ресничками.
Подойти и обнять тебя, почувствовав, как ты целуешь мои волосы.
Стоя рядом, ощущать, как ты крепко-крепко прижимаешься ко мне, потому что устал, а все сложности нам проще проходить вместе.
Прижаться щекой к твоей щеке.
Кормить тебя апельсином с рук.
Слушать, как ты сдавленно дышишь мне в ухо.
Дунуть на тебя, чтобы ты повернулся и поцеловал меня.
Лежать под твоей рукой, задыхаясь, но не смея шевельнуться, чтобы не разбудить тебя.
Проснуться от твоего поцелуя, такого нежного, теплого и утреннего.
Вспоминая тебя, ощущать, как холодеют кончики пальцев.
Знать, что под твоей футболкой есть секрет, известный только тебе и мне.
Сидеть на учебе, положив телефон рядом с собой и ждать, когда же он завибрирует от твоей смски.
Знать, что в твоем телефоне мой номер в списке быстрого набора стоит под номером один.
Быть уверенной в том, что между нами никогда не встанет другая. Этого просто не может быть. Я знаю.
Засыпать в твоей футболке, ощущая твой запах.
Умирать от нежности, падая в твои объятия.
Хочу. Чтобы. Так. Было. Всегда.
Мне бы писать нескончаемо, дико и тонко.
Так же, как пишут зная, что завтра умрут,
Строчки, которые будут взрывать перепонки
Хуже, чем самая долгая из минут.
Вскоре, когда ты навечно врастешь в подушку,
Все потолки оживут и покажутся миром.
Так там нещадно, совсем нестерпимо душно,
Что это ад твой скорее, каторга, не квартира.
Шорохи губят, капли бросаются из-под крана,
Каждая оглушительно, словно бы капало из тебя.
А ты, пережеванный, выцветший, с рваной раной
Вдоль живота.И вообще никого не любя.
Огромная пропасть, больничный до первых чисел, комната,
Душа, размазанная по столу, пальцам и краю ворота.
То, что не было срезано, вечно вспорото.
Так уж заведено.
Я провожаю гадкие, безразличные, рваные, сутулые облака,
Выдыхаю новые, вытираю губы краешком кулака.
От кровати, шкафа до потолка -
Это дно.
Мне орать здесь тщетно, взмаливаться, недокрикиваться,
Слушать, как гравий с деревьями перекликивается.
Ну пожалуйста, память пусть сама выкинется
В окно.
Из меня посыпятся строчки ближе к финалу, дробленым стеклом.
Бог будет смеяться, будет шептать:"Поделом тебе, поделом.
Сама превратила свою царапину в открытый двойной перелом
И дотлеваешь теперь окурком под кухонным круглым столом".
Я тебе долго кричала, бог, в открытые форточки, ожоги множа.
У меня даже связки сорваны, лор сказал, а ты что же?
Ты бог, ты можешь молчать и утром шуметь дождем можешь.
Не смейся, я скоро приду и я смогу тоже.
И никаких мне выходов, только грязища, которая была снегом.
Я смотрю в угол, а вижу небо.Пью небо, жгу небо, рву небо.
Собираюсь с силами, вспарываю животы своим еле живым дилемам,
А потом я опять возвращаюсь к стенам.И бью стены.
В ладонях кусочек рая.
Тыкаясь лбом в одиночество,
Так тщетно себя спасаю,
Стирая твое имя отчество.
Меняю на сны сигареты,
Бью запотевшие стекла,
Рву проездные билеты
И легкие будто током.
Цепкие мысли за пазухой,
Пряди в дожде на затылке.
Столько всего недосказано.
Ты все равно в каждой жилке.
Старость - это когда отживая всего-навсего восемнадцатую зиму,
девятнадцатая кажется невозможной.
Знали бы вы, многоуважаемые психиатры и педагоги,
Каково это, слушать город и становиться им.
Как нелепо и судорожно я придумываю предлоги
Вам недалеким, сгорбленным и седым,
Оббивая эти и без того стоптанные пороги.
Чего мне стоят ваши диагнозы с вашими незачетами,
Ваши "Придете в марте", когда у меня внутри
Огромное небо со своими разбитыми самолетами,
Бескрайнее море и свои потопленные корабли.
Вы меня губите этими нормами и расчетами.
Как я стою возле вашей двери и сглатываю слюну,
Раскладываю катастрофы по ящикам с диким рвением,
Захожу, а вы кидаете мне в самую глубину:
" Придете в августе" и "Это сезонное обострение".
Многоуважаемые, я до завтра, не то, что до августа, недотяну.
Сколько в тебе зимы, гололедиц, самоубийств?
Сколько в тебе раскаленного олова?
Под ребрами вертится небо, высь.
Холодно.
Сколько в тебе остановок, сердца и панорам?
Сколько в тебе укладывается времени?
Глухие, сдавленные отголоски драм
В темени.
Сколько в тебе тишайшего, свернутого клубком?
Сколько в тебе неоконченных повестей?
Недожеванных криков ком и ком
Совести.
Сколько в тебе утерянного, отданного за бесценок?
Сколько в тебе замыканий, стен, плесени?
Пустота вокруг твоей сцены.
Месиво.
Просто я слегка не в себе в последнее время.
Извини, если вдруг не отвечу на 5 входящих.
У меня внутри такие пустоты, такие сомнения,
Что я иногда даже путаю прошлое с настоящим.
Господи, а эти вагоны уже в печенках засели.
Мне бы хотелось летать над городом, а не под.
А еще взорвать к черту такие пустые аллеи,
И бежать до одышки за следующий поворот.
Я когда-нибудь все же поймаю мысли за руку,
Если они будут красть мое подобие счастья.
Пусть хоть немного побудет в глазах засуха
А под ребрами чуть-чуть менее взрывоопасно.
Я пишу напоминания на запястьях.Каждый день новое, синей ручкой.
Некоторые, кажется, ставят крестик, а у меня там размытое "Выжить".
Так и заканчивается кислород, заменяется просто, анальгином и водкой
В абсолютно пустой квартире с окнами на бульвар и плохой проводкой,
С запахом сырости и тишиной за пазухой, оживающей около пяти, жгучей,
С привкусом недосказанного и бессонниц, таких глухих и таких живучих.
Так и приходит прошлое, садится на край кровати и разминает суставы,
Словно хирург запускает руки по локоть в грудину, скулы его худощавы.
Затылок вдавливается в подушку, тогда как сосуды трескаются по швам,
Безуспешно пытаешься поймать воздух, каждый последний его миллиграмм.
Так и помалкивают телефоны, а потом их попросту отключают за неуплату.
Но к ним, оказывается, такое же привыкание, как к какому-нибудь опиату,
Который пускаешь по вене и кажется, что живешь, и думаешь:"Все снесу".
А силы-то сложены в долгий ящик.Те, что хотя бы на одну живую слезу.
я понимаю, что мне чертовски тебя не хватает только, когда от усталости и боли сползаю по стенке лифта. в остальном я справляюсь. правда.
Сердце на секунду замерло, а потом взорвалось,
размазав по ребрам легкие и разорвав артерии
в ошметки.Я не хочу больше видеть тебя во снах.
Самые популярные посты