Они шли рука об руку и дышали практически в унисон.
Что ни явь, то им казалось - сон,
Что ни день, то новое воскрешение, не рубеж.
И нутро было из одной стали и одна на две их душонки брешь.

Вечности не присутствовало, кроме той, что текла в них по всем сосудам
Так же, как остальное ихнее - с одинаковой амплитудой
Звука.Это когда она закричит на другом перекрестке мира,
А он вздрогнет, выглянет из окна квартиры.

Или он вдруг поймет, что опаздывает на вокзал, спохватиться, станет бежать,
У него сведет грудь, а она проснется потому, что не может дышать,
Опуститься на подушку ослабшая, шепнет, мол, я знаю.
И он ответит ей, что вернется когда потеплеет, к маю.

Вскоре он решает исчезнуть совсем и дарит ей необъемлемое, ужасное ничего.
И тогда лицо ее превращается в более белое, чем его.
Она морщится, делает шаг в одну из нулей сторон
Без лишнего и без вечного, с похорон.

А вернувшись, оставляет ему на ужин, который он уже никогда не съест,
Нежности в трижды больше возможных масштабов небес,
Чай, отбивные в духовке, лампу зажженную на столе.
Ложится на пол и просит его быть где угодно, только бы не в земле.