golod

и когда несешься по трассе под двести,
поседевший асфальт сминая с хрустом,
вдруг представишь, что можно бы вместе -
растить детей, трясти ковры, солить капусту.
и такая вдруг отчаянная тоска накатит,
таким себя почувствуешь дебилом,
что обнимешь первую же встречную, в розовом платье
и выдохнешь успокоенно: кажется, отпустило.

(с) Джу

никто не положит в карман хорошего настроения,
только тяжелых песен и жизнь на клочке бумаги.
ко мне на улице подходят собаки
и смотрят глазами Бога.
кажется, что мечты сбываются, только по истечении
определенного срока.

(с) Надюшка Бондарева

по израненным снегом крышам гуляет ветер.
что-то изменилось, свет ослепляет душу.
я учил философию все это время, чтобы понять, что дети
все знают лучше.
концептуальное красное яблоко, пачка marlboro на столе.
и не нужно лирических отступлений, как оказалось,
чтобы понять, что самое главное уже есть во мне,
есть во мне, а не в прежде близком,
какая жалость.
чайки сегодня летают низко,
корми их хлебом.
напои водой бумажные корабли.
утром ты проснешься, увидишь небо
так бли…
томик Бродского – вспомнить, перечитать
и пометить желтым маркером то, что важно.
быть свободным – это ли не мечта?
не мечта.
мечта –
быть свободным рядом с тобой, не с каждым.
кто-то по-прежнему читает Экзюпери,
кто-то старается больше не приручать,
кто-то пьет виски – он проиграл пари;
кто-то послал работу и сгоряча
всех своих близких; выиграл главный приз
за поедание бургеров в этот час.
кто-то решил не срываться вниз
и прижался соленой щекой к земле.
эта зима закончилась, эй, очнись.
ты уцелел

(с) Саша Птица

придорожные отели
чай со вкусом коммунальной квартиры
все, как мы хотели
мы бродячие шекспиры.

джин с видом на небо
на терассе
не впадая в страха краску
а потом по трассе
прямиком до небраски

мы верим в сказку.

а знаешь, я рада, что ты показал,
что верить нельзя никому безоглядно,
что жизнь- это просто огромный вокзал,
где нет поездов, чтоб вернуться обратно.

ты не видишь меня в рваных джинсах и черной кепке, собирающей пыль остановок в ладонь сандалий, если белый бордюр – от подошв остаются метки, это как отпечатки пальцев – рисунок редкий, проявляющий все, от чего мы уже устали. ты не видишь меня. это все упрощает, верно? это шанс навигатор сменить на простую карту. я сумею забыть тебя. тщательно. непременно. я отправлю свой мозг в японию по обмену – пусть читает коаны семь дней в суете плацкарта.

я не вижу тебя. это точка. больное место. это рушит основы, но мне надоело помнить. операция неизбежна, и если честно, мне самой давно отчаянно интересно навсегда из сердца вырезать треугольник. и когда ты вернешься, все будет иначе – так же будут рваные джинсы, быть может, на осень – куртка, дом по-прежнему будет мой, девятиэтажный, только мне, пожалуй, будет уже не важно, что подошвы собрали гербарии и окурки. и когда ты вернешься, я встречу тебя улыбкой – мне теперь без сердца проще, намного тише, знаешь, кажется, я не хочу тебя даже слышать – я вот-вот получу диплом на своих ошибках.

ты не видишь меня, потому что проходишь мимо, в ресторане берешь мое сердце себе на ужин, ты его теряешь – кольцом из кармана – в лужу… время все фиксирует. жестко. неутомимо. я люблю его… нет, я любила тебя когда-то, а теперь врачи запрещают такие штуки. мне сентябрь дождями ласково лижет руки. ты не видишь меня. это правильно.

и не надо.

© Кот Басе