Сказки о демонах

Февраль воет. Глухо, в нотах индустриальных звуков. А весна стережет. За углом и прямо за твоей спиной. Молча, выжидает. За окном ночь и капли с крыши. С глухим стуком отмеряют один и тот же ритм. Словно считая, сколько тебе осталось. За окном - темно. Деревья на ветру шелестят. По-летнему и зловеще. Лето подбирается. Ползком из-за спины. Чтобы мягко и цепко схватить за горло горячими пальцами и не дать дышать.

За весной идет лето. Потому весна стережет, как маньяк и долбит своей капелью прямо в мозг, дышит в лицо аномально свежим воздухом. От неё всегда несло безумием. От неё всегда понятно, насколько этот мир большой и насколько любой идиот, который думает, что знает что здесь и как, ошибается.

В этом есть что-то трагичное и местами красивое.

Где-то из всепоглощающей темноты доносится шорох моря. Босые ступни еле слышно касаются влажного песка. Её слишком длинные, до земли, белые вьющиеся волосы, иногда отливают красным. Потому что его глаза светятся алым. Они танцуют.

Сижу в электронной библиотеке, вспомнила кое-что.

Однажды я сидела здесь, вот на этом самом месте - за большим столом по центру, пыталась прочесть собственные лекции. Народу, кстати, было много. Много и в читальном, поэтому пришлось переместиться в электронку. Напротив меня сидел парень, с очень короткой стрижкой, в очках. В черной толстовке, рукава закатаны до локтей, пальцы длинные тонкие. Взгляд прокаченого ботаника в стиле"Идиотов нужно отстреливать", прохладный такой. Я, в присутствии подобных личностей, чувствую себя безгранично виноватой, за свое легкомысленное отношение к учебе и вообще. В общем я его окинула беглым взглядом и больше не смотрела, чтобы настроение себе не портить.
Все-таки пару раз пришлось поднять глаза, потому что он периодически смотрел на меня. Не таким взглядом, от которого девушка может покраснеть. А таким, словно знает, какие оценки у меня в школьном аттестате. Чуть ли не морщась, как-то страдальчески-злобно. В общем у меня уже начал дергаться глаз и я села за компьютер, спиной к кадавру.
Минут через десять я подпргынула на месте, потому что передо мной на стол с грохотом обрушили листок бумаги. Вскинув глаза я увидела злыдня, который так и лучился непонятным раздражением. Злыдень, тем временем круто развернулся и вышел из библиотеки.
На листке - кандзи, иероглиф или что-то, не разбираюсь. А снизу был перевод - "судьба".
Сидела я, пялилась в листок и размышляла WTF ? еще минут тридцать.

Вообще, странно, что я смогла это забыть. И более того - я не помню, где этот листок. Такие внезапности я обычно всегда храню и запоминаю. Хотя в этот раз это было уж сильно необъяснимо и не логично, больше похоже на странный сон. Вот оно и ускользнуло.

17/12/12

"Как-то вечером

я спросил его: «Если бы ты был в экипаже

„Аполлона-11“, на чьем месте ты бы хотел

оказаться?» Я потом его часто об этом спрашивал. И

каждый раз Йорн поднимал брови, смотрел на меня

так, будто вопрос казался ему смешным, и отвечал:

«Нилом Армстронгом».

– Но ведь командиром лунного модуля был Олдрин.

Ведь это же он был капитаном корабля, – возражал я.

– Но ведь на Луну первым ступил Армстронг, так?

– Да.

– И все помнят именно Армстронга, согласен? Как

он сначала сделал один маленький шажок, а потом

пошел дальше.

– Но Олдрин был во всех смыслах более опытным

астронавтом.

– Ну и что из того? Первым же был не он.

Колумбом стал Армстронг, так? Он летел туда, не

останавливаясь, а потом шагнул на Луну и так далее.

– Но без Олдрина ничего бы не вышло. Он даже

часть бортовых приборов разработал.

– Ну и что? И вообще, почему ты так уверен, что

они были на Луне? Почему тогда все записи такого

плохого качества? Честно говоря, я почти уверен,

что все это было снято где-нибудь в Калифорнии, на

какой-нибудь студии. И «Уорнер Бразерс» наверняка

приличную зарплату выплачивало всему экипажу.

Тогда сразу ясно становится, почему у Олдрина

потом возникли проблемы. От осознания того, что он

обманул весь мир.

– Ты что, совсем сдурел?!

– Ты сам-то в это все веришь?

– Господи, да естественно. Ясно же, что они были

на Луне, зачем им врать?

– Может, чтобы обмануть русских или чтобы

увеличили оборонный бюджет, мне-то откуда знать?

– Нет, ну в самом деле!

– Ведь на космонавтике же можно заработать

астрономические суммы!

Вот так мы и общались, эта вечная тема всегда

крутилась на нашей орбите.

Мы никогда не соглашались друг с другом.

Может, мне стоило заняться чем-нибудь другим?

Может, я не честолюбив?

Да нет, у меня есть честолюбие.

Мечтал я о том же, о чем и ты."