Le petit prince

У нас у всех по две жизни:
Подлинная, о которой грезим в детстве
И продолжаем, словно в тумане, грезить взрослыми;
И фальшивая, где мы сосуществуем со всеми остальными,
Практичная и утилитарная, она в конце концов доводит нас до гроба.
В первой нет ни гроба, ни смерти,
Есть только детские картинки:
Большие разноцветные книги — их разглядывают, а не читают;
Большие многокрасочные страницы — их вспоминаешь позднее.
В этой жизни мы — это мы,
В этой жизни мы живем;
А в другой мы умираем, и в том ее смысл;

Все, чем я был и не был, это я.
Все, чего желал и не желал, стало мною.
Все, что любил и разлюбил, вобрала моя тоска.
И в то же время мне кажется, словно в сумбурном сне,
Возникшем на перекрестке разных явей,
Что меня бросили на трамвайном сиденье,
Чтобы тот, кто сядет, нашел меня.

Моя сестра и Робби никогда не были в состоянии проводить время вместе, они оба так жаждали, и заслуженно.

— Брайони Таллис. « Искупление »

Он начал медицинскую практику год назад и имел двух пациентов — или, пожалуй, трех; да, трех: я был на их похоронах.

Порой наименьшее удовольствие в театре получаешь от пьесы. Я не раз видел публику, которая была интереснее актеров, и слышал в фойе диалог, превосходивший то, что я слышал со сцены.

Кто занят только собственными исканиями, тот очень скоро опустится до самого жалкого из подражаний - подражаний самому себе.

Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Когда мне исполнился двадцать один, я был изумлён, как поумнел старик за эти семь лет!

Однажды я просто сидела и не понимала что делается вокруг.

Суицидально-мизантропические наклонности налицо. Пропади все пропадом со мной вместе.

Когда все люди вдруг ломануться бежать - и ты вместе с ними - это останется незамеченным. Мы не замечаем равномерного движения в одном направлении. И только когда кто-нибудь один остановится, ты заметишь одержимый бег остальных и свой собственный. Тогда задумайся, а туда ли мы бежим?

Люблю своих друзей за то, что их нет.

Если есть вход, то есть и выход.
Так устроено почти все. Ящик для писем, пылесос, зоопарк, чайник… Но, конечно, существуют вещи, устроенные иначе.Например, мышеловка.

Один раз я установил мышеловку у себя дома, под раковиной. Приманкой служила мятная жвачка.Ничего другого, достойного называться едой, в моей комнате не нашлось даже после долних поисков.
А жвачка нашлась в кармане зимнего пальто, вместе с половинкой билета в кинотеатр.
На третий день утром мышеловка сработала. В неё попалась молодая крыса, цвета свитера из кашемировой шерсти, какие кучами навалены в лондонский магазинах беспошлинной торговли. По людским меркам ей, наверное, было лет пятнадцать или шестнадцать. Трудный возраст. Огрызки жвачки валялись у неё под лапами.
Поймать-то я её поймал, но не знал, что делать дальше. Умерла она к утру четвертого дня, так и не высвободив задней лапы, прищемленной проволкой. Глядя на неё, я вывел один урок.
Все должно иметь как вход, так и выход. Обязательно.

Люди которые не пьют, не курят, никогда не матерятся и не говорят о сексе, вызывают у меня какие-то подозрения. Уверен, по ночам они разделывают трупы маленьких детей или еще что-то в этом роде.

Если бы у меня действительно была опухоль - я бы назвал ее Марлой. Марла - маленькая язвочка на нёбе, которая заживет сама собой, если ее не трогать. Но удержаться невозможно.

Все мои идеалы рухнут
От всех своих желаний я откажусь.
Никто не постиг сути,
Никто не дошел до конца.

Вы ткёте свою жизнь иголками тлеющей души.
Полотно слишком не прочно.

Полотно не прочно.