муза

Он был грозою нашего района,
Мальчишка из соседнего двора,
И на него с опаской, но влюбленно
Окрестная смотрела детвора.

Она к нему пристрастие имела,
Поскольку он командовал везде,
А плоский камень так бросал умело,
Что тот, как мячик, прыгал по воде.

В дождливую и ясную погоду
Он шел к пруду, бесстрашный как всегда,
И посторонним не было прохода,
Едва он появлялся у пруда.

В сопровожденье преданных матросов,
Коварный, как пиратский адмирал,
Мальчишек бил, девчат таскал за косы
И чистые тетради отбирал.

В густом саду устраивал засады,
Играя там с ребятами в войну.
И как-то раз увидел он из сада
Девчонку незнакомую одну.

Забор вкруг сада был довольно ветхий —
Любой мальчишка в дырки проходил, —
Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки
И девочке дорогу преградил.

Она пред ним в нарядном платье белом
Стояла на весеннем ветерке
С коричневым клеенчатым портфелем
И маленькой чернильницей в руке.

Сейчас мелькнут разбросанные книжки —
Не зря ж его боятся как огня…
И вдруг она сказала: — Там мальчишки…
Ты проводи, пожалуйста, меня…

И он, от изумления немея,
Совсем забыв, насколько страшен он,
Шагнул вперед и замер перед нею,
Ее наивной смелостью сражен.

А на заборе дряхлом, повисая,
Грозя сломать немедленно его,
Ватага адмиральская босая
Глядела на героя своего.

…Легли на землю солнечные пятна.
Ушел с девчонкой рядом командир.
И подчиненным было непонятно,
Что это он из детства уходил.

Одних стираешь, словно мел с доски,

Других с трудом из сердца вырываешь,

И без одних ты счастливо живешь,

А без других никак не выживаешь.

Одни уходят, не оставив след,

Других следы прибой времен стирает,

И кто-то оставляет шрам в душе,

А кто-то саму душу забирает.

я хотела разобрать до конца математику,
а какая тут математика,
когда слезы из глаз вертикальным катетом
по щекам строго вниз катятся.
я хотела приготовить что-нибудь вкусное,
а какие уж тут сладости,
когда сердце из с изюмом булочки
в разбитое яйцо превращается.
я хотела убрать весь мусор из комнаты,
а какие мне тут порядки,
когда мысли из чистых полочек
в сорняковые превращаются грядки.
я так много хотела успеть,
а какие мне здесь дела?
если в этом городе даже дышать
мне не хочется без тебя

Не губите красивую женщину,
Вам такую уже не найти.
На таких только смелые женятся,
Кто решились к ней подойти.
Отойдите, не надо, не трогайте.
Не вносите ей в душу печаль.
Эти льстивые фразы из похоти
Заставляют ее замолчать.
Не губите заманчиво-юную,
С робким взмахом больших ресниц,
Вам не знать ее милою, хрупкою -
Пред такими ложились ниц.
А погубите, коль погубите,
Сердце раните вы ее,
Эти руки и эти губы -
Не познают уже свое.
И в том сердце уже навеки
Будут шрамы любовь хранить
О предателе-человеке
Не способном ее любить.
Не губите красивую женщину,
Вам такую уже не найти.
На таких только смелые женятся,
Кто решились к ней подойти.

взяв микрофон и сдерживая смех,
я вскрикнул, уподобившись мерзавцу:
- а эту женщину любил я меньше всех!
и указал на брошенную пальцем.

она стояла посреди толпы:
толпа смеялась, потирая руки!
я видел, как меняются черты
ее лица от поглотившей скуки.

я наблюдал спокойный, добрый взгляд;
в ее глазах блуждало безразличье
к безумцам, что кусают и шипят -

.. я меньшился от этого величья.

ушла она
под угасавший смех
больной толпы.
а я стоял и мялся;

ведь эту женщину любил я больше всех.
но по сей день ей в этом не признался.

как хорошо быть чьей-то навсегда
и знать, что это не слова пустые.
как хлеб, делить и душу и года,
глядеть в глаза безмерно дорогие.

как хорошо быть чьим - то навсегда
и знать, что не оставит, не обманет,
и вытащит из под любого льда,
и никогда любить не перестанет.

родное тело обнимать в ночи
и знать, что будет так уже навеки,
сливаться вместе, как весной ручьи,
тонуть в родном дыхании и смехе.

и освежать, как летняя гроза,
и чувствовать, как греешься и греешь,
и знать, что в этих дорогих глазах
ты никогда уже не постареешь.

ты обещал всегда быть со мной.
а тебя нет.

Бабочки не видят свои крылья.
Они не понимают насколько они прекрасны, но остальные видят их красоту.
С людьми так же.

красивых любят чаще и прилежней,
веселых любят меньше, но быстрей.
и молчаливых любят, только реже,
зато уж если любят, то сильней.