I love you~

Донхэ не любит сладкое. Совсем. Он никогда не понимал, как его лучший друг мог есть килограммами шоколад, при этом облизывать пальцы, слизывая темную массу и громко причмокивать. Хекджэ при этом выглядел невероятно соблазнительно, и Донхэ прикладывал большие усилия, чтобы не повалить друга на диван и не издеваться над ним всю ночь.

Тем не менее, он был постоянным посетителем кондитерской, которая располагалась недалеко от их общежития. Небольшое, но уютное помещение. Никаких ярких вывесок ядовитого цвета, на прилавках уютно расположились сласти. И тут они выглядят воистину шедеврально.У Фиши иногда дух захватывало от их вида, настолько красиво и.. соблазнительно?

Цветовая гамма кондитерской – кофейно-шоколадная. Вдоль окон расположилась парочка столиков на небольшое количество человек. На столах узорчатая бежевая скатерть, идеально вписывающаяся в атмосферу. Если бы тут был камин, то Донхэ чувствовал бы себя как дома. Что довольно странно, для не любителя сладкого. Конечно, была еще одна причина. Все это место пахло… Хекджэ. Его сладким Хекджэ. От него постоянно пахло шоколадом или кофе. Донхэ иногда, как сталкер пробирался к нему в комнату и лежал на еще не остывших после ночи простынях. Как одурманенный этим человеком, он вдыхал его запах, пытаясь запомнить на весь день.

Да, Донхэ был влюблен. Поэтому он и появлялся в дверях кондитерской два дня в неделю. Привычно здоровался со старушкой за кассой, улыбаясь одной из своих смущенных улыбок. Рассматривал прилавок, на наличие новых сладостей. Пирожные с кремом в форме разных фигур, торты с разнообразными рисунками, сделанными от души. Порой, он даже жалел, что не испытает удовольствия, если попробует это.

— Донхэ, здравствуй! – женщина за прилавком, окликнула его, когда Хэ рассматривал леденец с сердечком. – У меня кое-что есть для тебя, – подозвав его жестом подойти ближе, она улыбнулась и отошла вглубь помещения для персонала. Вернулась женщина с уже привычной для Хэ шоколадкой. Только выглядела она немного иначе.

— У нас появился новый вид твоего любимого шоколада. Он необычный, – продавщица загадочно улыбнулась, и Донхэ стало не по себе.

Наверное, стоит объяснить, почему яростный не любитель сладкого является постоянным посетителем кондитерской. Это началось полгода назад. После изнурительной тренировки перед предстоящим выступлением, Донхэ сидел в раздевалке и наблюдал за объектом своих воздыханий. «Сейчас или никогда». Показав сам себе файтинг, он достал из сумки яркую упаковку с бантиком и небольшую Валентинку. С признанием и, к своему ужасу, с подписью. Он понимал, что после этого случая все изменится. Хекджэбыл его лучшим другом, но никак не проявлял себя в роли любимого. Наоборот, сторонился «всех этих гейских штучек».

Какое-то время Донхэ терпел. Сжимал руки в кулаки и закрывал глаза, чтобы расслабиться и убрать из головы картинку полураздетого Хека, танцующего у зеркала с шляпой или стулом. Приходилось уходить раньше, прикрываясь болезнью, лишь бы не сорваться и все не испортить. Но всему приходит конец. Хэ надоела эта неопределенность, и он решил пойти на риск и признаться. Если его отошьют, при этом сильно обматерив, он примет это как должное.

Ноги трясутся и не могут сделать и шага, но Хэ продолжает заставлять себя уверенно пробираться к шкафчику хена. Открывает его, зная комбинацию, кладет на верхнюю полку сверток и убегает. Заметим, что дело происходит пока ребята в душе, поэтому у Донхэ есть время отдышаться и приготовиться к смерти.

— Раз.. Два.. Три.. – считает Фиши шаги Хека. – Беги, умный мальчик, беги, - вертится у него в голове, когда блондин берет в руки открытку. – Бег…

Капли с мокрой головы попадают на открытку и размазывают все написанное напрочь. Хек удивленно хлопает глазами, пытаясь восстановить запись. Зачем-то даже подул на нее. Потом подходит к Хэ, сжавшемуся в комок где-то в углу комнату, и тыкает в плечо.

— Ты тут был все время. Не видел, кто это подкинул? – обворожительная улыбка, которую Хекджэ использует, чтобы узнать то, что ему нужно. И Хэ не выдерживает. Выбегает из раздевалки, забыв при этом все вещи.

Конечно, Хек его потом догнал, дал подзатыльник и вернул сумку. Но у него и в мыслях не было, что его тайный поклонник стоит рядом с ним. После этогоДонхэ решил дарить своему другу шоколад чаще. Ведь, несмотря на зажмуренные глаза, он успел разглядеть довольное лицо друга при виде сладости. Это стоит увидеть снова, – говорил себе Фиши, расплачиваясь за очередную сладость.

— Новый шоколад – очень необычный, – продолжает продавщица. - Он специально для дня влюбленных, и в нем заложена частичка волшебства. Если подарить эту шоколадку тому, кого любишь, вы непременно будете вместе, – сложив руки вместе, женщина посмотрела влюбленным взглядом на мужчину-охранника и затихла. «Никогда не думал, что у них что-то есть». Хэ фыркнул, но шоколадку купил. Он давно не приобретал новых вкусов для Хека, поэтому боялся, что парню скоро может надоесть получать однотипные сладости.

— Спасибо, – помахав продавщице на прощание, Донхэ вышел из магазина, размахивая розовым пакетом с шоколадом. К общежитию он подошел через полчаса. Вся группа уже собиралась уезжать партиями на выступление и выглядела агрессивно, когда заприметила Фиши, медленно идущего по тропинке. Не ожидавший такого количества народа и внезапного разоблачения, Хэ сунул пакет со сладким под рубашку и попытался пройти незамеченным.

— Хэ, сколько можно тебя ждать! – крикнул блондин немного злым голосом. Хекджэ ужасно не любил опаздывать куда-либо. – Давай быстрее, мы ждем тебя.

Запрыгнув в машину, он показал рукой жест «поторапливайся» и закрыл дверцу. Донхэ на всех парах помчался к себе в комнату. Перед записью надо было переодеться и тщательно спрятать шоколад до вечера. Его он подсунет после очередной репетиции. Это некий ритуал и дань их первой шоколадке.

Донхэ был жутким романтиком и часто придавал значение сущим мелочам. Но, такая уж у него натура. Тем более, эти мелочи не всегда были такими малозначимыми. Точнее, для Донхэ они были всегда очень важными. Иначе, зачем их вообще делать? Как будто внутри паренька находился глубокий сундучок, в который он складывал все свои первые ощущения; запоминал и сохранял вещи, связанные с разными людьми. А иногда, очень редко, доставал их и предавался воспоминаниям. Перебирал свои богатства и даже немного скучал.

Но в последнее время этот сундучок был заполнен одним Хекджэ. Их общие песни, улыбки Хека, обращенные к нему - только для Донхэ. Их Хэ хранил с особенным трепетом, будто берег солнечные лучики, чтобы согреваться в непогоду. Ведь Хекджэ – его личное солнышко.

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Хэ поправил бабочку, которую специально купил для сегодняшнего выступления и побежал догонять остальных. Ведь его Хекки очень злится, когда они опаздывают из-за него.

— Ты видел ту девушку, она по-любому на меня запала, – парни шли после очередной репетиции в душ, делясь впечатлениями о сегодняшнем концерте. Хекджэ был особенно возбужден. Его заинтересованность тайным поклонником достигла пика, и он засыпал Хэ вопросами и догадками об этой неизвестной личности, которая, по словам Хека, была «скромной, безумно влюбленной и желала, чтобы ее сами нашли».

Какой он идиот, – в очередной раз пронеслось в голове у Хэ после ещё одной «гениальной» мысли блондина. Хотя, с другой стороны, его можно было понять. Не каждый день у тебя появляется такой необычный поклонник, который не достает, а еще и подкармливает. Донхэ улыбнулся, полностью довольный собой, и проводил старшего взглядом в душ. Как только тень скрылась за поворотом, младший полез в сумку за шоколадкой. Он уже предвкушал восторг Хекджэ по поводу новой сладости, да и еще и в розовой упаковке. Но, открыв сумку, он разочарованно вздохнул. Никакого шоколада там не было. Ни крошки.

Он же не мог выпасть… И за новым я не успею.. – думал Донхэ, перетряхивая свою сумку снова и снова. В голову пришла странная мысль, что он мог ее выложить, и Хэ поплелся к своему шкафчику. Открыв дверцу, на него сверху свалился сверток, перевязанный красной ленточкой. Моргнув несколько раз, проверяя, не сон ли это, Донхэ развернул красиво оформленную записку и прочитал текст, написанный ровным красивым почерком.

«Каждую Рыбку можно поймать. Жду тебя в номере шесть». Подписи не было, но Донхэ сразу понял от кого это и что за номер. По телу пробежала дрожь. Как Хек узнал?

В номере шесть они останавливаются почти каждый раз, когда едут на гастроли. Это как их счастливое число, и про это знали только они. Решив отложить эти мысли и уложить своих тараканов спать, Хэ собрал свои вещи и бегом выбежал из раздевалки, думая о том, что было бы странно сейчас столкнуться с Хеком.

Потому он и не заметил блондина, прячущегося за шкафчиком и держащего в одной руке шоколадку, а в другой первую записку, с четко прорисованной буквой Д в начале.

На глаза Донхэ опускается бархатная повязка, перерывая какой-либо доступ к свету. Страх окутывает парня, забирая в свой омут без возможности выбраться, а вслед за ним приходит разочарование. Это не Хекджэ, не он его сюда позвал. На него напали и теперь, наверняка, убьют, а Хек даже не узнает о его чувствах и забудет про тайного шоколадного поклонника. Почему-то, вопрос о самосохранении отошел на второй план, по сравнению с тем, что он не будет вместе с Хеком. Потому что не видеть блондина каждый день, не слышать его заливистый смех, не разговаривать с ним – подобно смерти.

Проходит минута, пять, но Донхэ никто не трогает. Через какое-то время слышатся шаги, и рядом сФиши встает человек. Он чувствует его всем телом, чувствует, как его тень падает на Донхэ, даже с закрытыми глазами. Но от человека исходит спокойствие и умиротворение, что загоняет Донхэ в еще больший тупик. Незнакомец проводит пальцем по скулам Донхэ и нежно целует его в щеку, опаляя своим дыханием чувствительную кожу.

— Добро пожаловать, нелюбитель сладкого, – Хэ вздрагивает. Голос Хека звучит так близко, так соблазнительно. Значит, это он. Он не бросил меня и пришел. Но зачем у меня закрыты глаза? – рой мыслей атаковал Донхэ, руки потянулись к повязке, но Хек перехватил их, нежно целуя в запястья.

— Нет, сегодня мы играем по моим правилам, мой тайный поклонник, – Донхэ чувствует, как Хек улыбается. Он представляет себе эту нежную ухмылку: восторг от контроля над происходящим, доля крутости, которую блондин так любит показывать, и нежность. Хэ чувствует, что Хек очень нежен, поэтому желание сорвать эту ткань со своих глаз только увеличивается.

— Сегодня…если ты скажешь хоть слово, тебя ждет наказание. – Хек ведет донсена по длинному коридору и заводит за руку в прохладную комнату. Донхэ тут же чувствует сладкий запах ванили и каких-то цветов. Голова кружится, одурманивая парня. Будто вокруг только Хекджэ-Хекджэ-Хекджэ. Хекджэ везде, в каждом атоме воздуха, в каждом движении, в каждом слове, а Донхэ все еще мало. Хэ чувствует, как хен начинает раздевать его. Медленно расстёгивает пуговицы рубашки, застежку на джинсах и, наконец, избавляет от нижнего белья. На Донхэ сейчас лишь шелковая повязка, скрывающая все вокруг.

— Ложись и жди, – блондин направляет Хэ к кровати, помогая ему на нее забраться и лечь на живот. – И не хитри, я все вижу.

Хек целует младшего в щеку и удаляется. Фиши слышит его шаги, точнее, шлепанье по паркету, которое становится все дальше и дальше.

У Донхэ дикое желание открыть глаза. Увидеть, куда Хекки его привел и зачем. Любопытство смешивается с возбуждающим страхом – что за наказание? Не изобьет же он его? Решив, что сделает по-своему под конец их встречи, Хэ вздрагивает. Он и не заметил, что Хек вернулся и теперь сидит у младшего на бедрах, явно обнаженный.

— Я решил показать тебе, что сладкое – это не так уж плохо, – Хек улыбается и подносит к губам младшего два пальца, смоченных горячим шоколадом. – Оближи, это вкусно.

Рот Хэ податливо открывается, даже не ради шоколада, а просто наслаждаясь атмосферой ситуации. Он обсасывает пальцы старшего, проводя по ним язычком и постанывая от удовольствия. Сладкая масса растекается по лицу, и Хек сердито цокает.

— Ай-яй-яй, какой ты неаккуратный, – кровать прогибается под его весом, и Донхэ чувствует горячий язык блондина на своей щеке: он слизывает капельки шоколада и прикусывает кожу на щеке, дразня младшего еще больше.

— Ты так долго использовал против меня сладкое. Пора тебя проучить, – Хекджэ берет в руки миску с расплавленным шоколадом и медленно поливает им спину Донхэ. Сладость растекается по нежной коже, образуя новые узоры, которые так и манят их размазать. Хэ шипит: шоколад не такой горячий, но само ощущение чего-то липкого на теле вызывает дискомфорт. По крайней мере до тех пор, как Хек, закончив свои приготовления, не коснулся спины Донхэ.

Блондин наслаждался видом младшего. Сколько ночей он представлял эту сцену, это тело, которое принадлежит только ему.

Хек начинает со спины. Язычок проходится по позвоночнику, слизывая густую темную массу. Происходящее сводит с ума: запах сладости смешался с запахом Донхэ, и Хек, помимо слизывания шоколада, посасывает сладкую кожу, оставляя на ней небольшие покраснения, похожие на засосы.

— Малыш, поднимайся, – Донхэ не помнит, как отключился. Минуту назад он плавился от жаркого язычка Хекджэ, который был, кажется, везде: на шее, спине, плечах. Повсюду жаркие прикосновения, от которых бросало в дрожь. А сейчас это все пропало. Хэ чувствует легкий шлепок и то, как Хек приподнимает его бедра.

— Что… ты… будешь делать? – голос срывается от волнения и возбуждения, даже какого-то страха, но младший выполняет то, что ему сказали, о чем тут же жалеет. Съежившись, он рвется вперед, но Хек его не пускает, продолжая свое дело.

— Потерпи чуть-чуть. Скоро пройдёт, – блондин покрывает поцелуями внешнюю сторону бедра, пока свободной рукой растягивает Донхэ. Он прекрасно понимает: у Донхэ это первый раз и спешить им никуда не надо. Поэтому, смочив пальцы в шоколаде, он поспешно вводит их в отверстие Хэ, шустро двигаясь, проникая все глубже и глубже. Чувствуя, что Хэ уже достаточно подготовлен, Хек убирает пальцы и заменяет их язычком, слизывая остатки шоколада вокруг дырочки. Тело младшего заметно расслабляется, что очень радует старшего: Хэ ему доверяет.

— Хекки.. Я хочу тебя видеть, – Донхэ прикусывает губу и поворачивает голову в сторону, надеясь, что старший изменит свои правила и разрешит ему за всем наблюдать. Блондин хмурится. Но следом приходит мысль, что так будет лучше и спокойнее им обоим, и с глаз Донхэ слетает повязка. Сначала, он жмурится. После тьмы даже приглушенный ночник кажется очень ярким. Но привыкнув к свету, Хэ резко отворачивается и утыкается носом в подушку. При этом сексуально изгибая спину и заставляя Хека все больше и больше терять над собой контроль.

Картина смущала. Донхэ не решался посмотреть еще раз, но почувствовав ласковые, порхающие, словно бабочки, прикосновения Хека к его спине, поднял глаза.

Хекджэ, как ребенок, весь был перемазан в шоколаде. В уголках губ скопились капельки, готовые сорваться в любой момент вниз. Смотреть ниже Донхэ не решался, хоть взгляд и постоянно сбегал туда, что вызвало у Хека самодовольную улыбку.

— Налюбовался? – в голосе была насмешка, но с добрым огоньком.

— Да, – кивнув, Хэ развернул голову и уставился вперед, в стену.

— Я хочу попробовать другую позу, – Хекджэ замялся, и перевернул младшего на спину, сталкиваясь с ним взглядом. Щеки Донхэ вспыхнули, заливаясь ярким румянцем.

— Ничего не бойся. Я буду аккуратен, – не смея больше ждать, блондин подставил свою плоть к отверстию младшего и проник внутрь, заполняя его полностью собой. Замерев на несколько секунд, давая привыкнуть, Хек наклонился вперед и приблизился к ушку Донхэ.

— Я знаю с самого начала, что это был ты, – всего одно предложение, а у Хэ перехватывает дыхание. Руки ищут опору и находят ее в плечах Хека, обнимая его и повиснув на нем, буквально, как обезьянка. Мысли летают со скоростью света, перемешивая всех тараканов в голове Хэ в одну кучу.

Хекджэ двигается быстро, но Донхэ совершенно не больно. Только безумно приятно. Внизу живота все стягивает, ожидая сладкого конца, а перед глазами летают какие-то звездочки, все с изображением Хекджэ.

Как он мог знать? Почему не сказал раньше? Ему нравилось меня мучить? – на младшего накатила неописуемая обида, и он впился ногтями в спину старшего. Хек шикнул, недоуменно посмотрев на Хэ, и прижался к его губам, чувствуя, что изо рта Донхэпосыпятся отнюдь не слова любви. Кусая его за губы, он затыкал ему рот, отвлекая от всех ненужных мыслей. Доводя Хэ до пика и добившись того, чтобы от него исходили только стоны, блондин прошептал ему на ушко слова, которые давно хотел сказать.

— Я люблю тебя, – достигнув оргазма, Хек перекатывается с младшего и тяжело дышит, не решаясь на него посмотреть. Донхэ дотрагивается до его плеча, вынуждая Хекджэподнять взгляд вверх. Вслед за этим идет не один страстный поцелуй со сладким привкусом шоколада, который вызывает у Хека неописуемый восторг.

— Я думал, что ты не любишь сладкое, – произносит он, когда они уже сидят на балконе на небольшом диванчике и наблюдают рассвет.

— Я люблю только одну сладость. И она сейчас здесь, – Хэ щелкает старшего по носу и кладет свою голову ему на плечо. Солнце встало, как знак рассвета их новой жизни.

Самолет.

Хекджэ просыпается от лучей, бьющих ему прямо в глаза. Сквозь окно иллюминатора, не закрытого занавеской, пробиваются первые вестники наступившего утра. Прищурившись, парень вытягивает вперед руку, чтобы посмотреть на время, и обреченно стонет. Часы показывают лишь половину пятого.
Рассвет. Романтика, – думает Хекджэ и бросает взгляд на сидящего рядом Донхэ. Младшему повезло больше, на его глазах была темная повязка с мультяшками. Еще до их перелета он хвастался ею перед Хеком, потому что купил последнюю с любимыми персонажами блондина. И, если тогда Хек завидовал лишь рисунку, то теперь не отказался бы и от функций этой вещи.
Донхэ что-то негромко простонал, привлекая внимание Хека, и попытался перевернуться. Между бровей появилась недовольная морщинка, когда он встретил препятствие в виде подлокотника кресла. Сколько бы они не летали – Хэ так и не привык спать в самолётах неподвижно. Хотя, это не странно, ведь обычно он спит в позе звезды на кровати, выталкивая старшего за ее пределы. Или размещая свои конечности на нем.
Вернувшись в начальное положение, губы Хэ растянулись в улыбке. Такой детской, наивной, что Хекджэ не удержался и потянулся к его лицу. Блондин провел пальцами по нежной щеке, чувствуя под пальцами бархатную кожу, как у младенца. У Донхэ всегда было приятно трогать твердые мускулы, целовать шею и ласкать языком пухлые губы. Он будто соткан из атласной ткани, гладкой на ощупь, безумно красивой и переливающейся на вид. Ведь Рыбка Хека была воистину очень красива. От прикосновения Донхэ стал улыбаться еще сильнее и ярче, буквально светился изнутри, и Хека это не могло не радовать. Ведь ему так нравилось действовать на младшего и вызывать у него улыбку. На минуту блондину пришла мысль, что его тонсен уже проснулся и специально хитрит, но в следующий момент Хэ звонко чмокнул губами воздух и опять стал делать попытки перевернуться.
- Вот глупый, – вырвалось громкое замечание у парня. Неспящие пассажиры обратили на него внимание, лениво поглядывая на молодых людей, и вернулись к своим делам.
Хекджэ выглянул в окно иллюминатора. Его всегда привлекало небо в своих разнообразных проявлениях. Такое – он видел впервые. Выше облаков, - по-детски охарактеризовал его блондин и придвинулся ближе к окошку. Буквально нависнув над Донхэ, Хек уперся руками в подлокотник его сидения и завороженно выглядывал наружу. Солнце уже почти встало, но все еще было ярко-красного цвета. Оно всегда такое ранним утром. В голову пришла глупая мысль, что солнце еще не отмылось от крови ночи. Ведь принято считать, что все жестокие убийства и преступления совершаются ночью. Солнце впитывает это, прощая всех, и дает второй шанс. Само же страдает от глупости людей, но восстанавливается и светит днем своим теплым светом, защищая всех жителей Земли. Солнце можно сравнить с отцом. Оно оберегает землян, спасает от холода и темноты, посылает свою любовь с каждым лучиком. Но оно никогда не будет людям ближе, чем Земля.
Руки Хека затекли, держась навесу, и соскочили с подлокотника, ударяя младшего. Выражение лица блондина было не описать. Он настолько растерялся и испугался, что разбудил Донхэ, что перестал дышать. Но, кажется, младшего было ничем не пронять. Облегченно вздохнув, Хек хотел отодвинуться, но заметил очень интересную деталь. Его руки оказались на столь важном органе, и он, почему-то, был в неспокойном положении. В голову ударили сперматозоиды, и Хека осенило. Ловко озираясь, как шпион на разведке, Хек оглядел рядом сидящих людей и забрался к младшему под одеяло, которым они были накрыты.
Если бы кто-то раньше сказал блондину, что он на такое пойдет, причем сам, он бы громко рассмеялся и не поверил. Но вот, он пыхтит под покрывалом, пытаясь разделаться с ширинкой на штанах младшего. Ее, как назло, заело, и избавление Донхэ от одежды заняло больше времени, чем он предполагал.
Наконец освободив орган Донхэ от одежды, он лизнул его в головку, пробуя на вкус и ожидая реакции с другой стороны. Ну, невозможно же спать при таком!
Вобрав головку в ротик, блондин стал медленно ее посасывать, не спускаясь ниже. Лаская ее язычком, он слизывает капельку выступившей смазки и довольно улыбается, слыша, как Донхэ тяжело вдыхает. Пальцы младшего впиваются в подлокотники кресла, и Хек слышит тихий скрип по кожаному покрытию, от таких нервных движений Донхэ. Хек смеется, пуская вибрации по члену младшего и изводя его тем самым еще больше.
- Хекки.. – шепчет Хэ в полудреме, пытаясь нащупать под одеялом ладонь Хекджэ, как спасательный жилет в бурю. Младший недовольно сопит, натыкаясь лишь на пустоту, и пытается отодвинуться, избавиться от посторонних движений, которые могут привести к беде. Но Хек не был бы Хеком, если разрешит ему это сделать. Блондин перемещается на пол, на колени, принимая более удобную позу для исполнения своего коварного плана. Донхэ только начинает отходить ото сна, удивленно хлопает глазами, рассматривая комок под одеялом, который находится у его ног. Пушистые ресницы младшего мечутся вверх вниз, будто он не может поверить в происходящее и пытается прогнать сонное наваждение.
Хекджэ дует на возбужденный орган, приближается и начинает медленно посасывать. Блондину безумно нравится мучить Донхэ, а тот факт, что младший сейчас наверняка сгорает от желания, смущения и неожиданности одновременно, только раззадоривает Хека. Язычок ласкает венки на члене, обводя каждую от начала до конца, изучая, будто занимается таким в первый раз. Руки Донхэ, наконец-то, нащупывают голову Хека под пледом, и он сжимает волосы старшего, оттягивая их чуть назад. Блондин слышит гневное шипение – Фиши злится, что все идет не по его плану. Если у него, конечно, был план. Хек чувствует, как давление на пряди волос увеличивается, и в скором времени выбирается из-под покрывала. Донхэ – с пунцовыми от смущения(или злости?) щеками, пытается вернуть свои штаны на место и гневно сверкает взглядом в сторону старшего. Взгляд стал суровым, прожигая Хека укором. Привычные озорные крапинки почти исчезли, и их заменил темно-шоколадный цвет, заполняющий собой всю дужку глаза. Если бы взглядом можно было убивать, Хекджэ был бы уже давно мертв. Но не проходит и минуты, как злость Хэ превращается в ухмылку, сверкающую, как оскал у хищника, загнавшего свою жертву в угол. Младший встает со своего места, дергая Хека за руку, и бегом направляется в сторону туалета. А Хек, не ожидавший такой перемены, послушно бежит следом.
Сбитое дыхание. Донхэ толкает старшего в тесную комнату, на ходу расстегивая несчастную пуговицу и ширинку своих брюк. Руки дрожат от возбуждения и какого-то предвкушения сладкого, тягучего удовольствия.
- А сейчас ты закончишь то, что начал, – голос Хэ звучит строго, но в нем отдаются нотки волнения. Желания сорваться на истерику без повода. Блондин улыбается и приближается вплотную к младшему, вжимая его в стену. Времени мало, занимать место надолго нельзя. Хек уже привычно опускается на колени и продолжает начатое. Плоть Хэ твердая, как камень, и Хек смеется, мысленно жалея свою Рыбку - и как она не умерла от перевозбуждения? Донхэ же злится. Он наматывает на кулак пряди волос старшего и тянет на себя, давая знать, что сейчас ведет он, а не Хеджэ. Старший скользит губами и языком по члену Хэ, постепенно ускоряя темп и сглатывая все, после настигающего Хэ оргазма. Младший падает на Хекджэ, и виснет на нем, не в состоянии быстро прийти в себя.
В дверь барабанят и, кажется, не в первый раз. Хек быстро надевает на Донхэ его штаны и, налепляя на лицо улыбку, вытаскивает младшего в салон самолета. У того перед глазами летают звездочки с изображением Хекджэ, и он, словно в прострации, проходит на свое место, отходя от произошедшего. Они любили рисковать и пробовать что-то новое, но чтобы настолько…

Хэ закрывает глаза и кладет голову на плечо старшего. До конца полета еще пара часов, и у него еще есть время вздремнуть. Только он надеется, что на этот раз озабоченные мартышки не будут его будить.