elen bird

мне нравится с ней:
- взахлёб какой-то нелепый спор
- переходить альпы и переплывать босфор
- обедать, ужинать, завтракать = просто есть
- шёпотом едким болтать про чужих невест
- кататься по городу, чайников матеря
- осознавать, что уже одиннадцатое октября
- кофе варить с поцелуями пополам
- на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
- обсуждать военные действия плана бэ
- делать горячие бутерброды и канапе
- в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
- слизывать кровь, размазанную по рту
- хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
- делать зарубки ножом на обоих плечах
- играть в дурака, но проигрывать каждый раз
- пить: чаще - бароло и кьянти, реже - шираз
- шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
- малину искать в разбухшем за ночь овсе
- читать порносказки, которые я пишу
- считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
- машинку стиральную то ломать, то чинить
- заставлять её надевать: очки и кольцо
- смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
- читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
- в самолётах рот ей крепче сжимать: "не шуми… "
- знакомиться с теми, кто "был до неё с тобой "

- носить погоны *бабник* и *пиздобол*…

- любить её так, что сердце крошится в хлам
- да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам

уходят не тогда, когда уходят.
совсем иначе это происходит.
каким-то утром, праздничным ли, будним,
он встанет и умыться не забудет.
и зубы жесткой щеткою почистит.
и выключатель сломанный починит.
за завтраком газету почитает.
прикинет, как идет футбольный счет.
и вдруг увидит:
женщина
чужая
тарелку держит:
«положить еще?»

а дальше все останется, как было:
не вспыхнет стол малиновым огнем,
и в ванной не окаменеет мыло
(«семейное» - написано на нем).
и станут годы скатываться в забыть.
покой, густея,
зацветает в доме,
но женщина начнет все время зябнуть,
сама не понимая почему.
и муж непьющий, и достаток нажит,
а все как бы в предчувствии дождя….
а это он ушел.
ушел однажды.
и двери не захлопнул, уходя.

пока ты другим там варишь соленый кофе, куришь или стесняешься снять футболку

я тут упрямо рисую знакомый профиль, узкие губы, лоб под короткой челкой

в ванной дышу на кафель, пишу записки, мол отболело, спряталось, пробежало

мы подпустили прошлое слишком близко, чтоб оно эдак молча теперь лежало

пока ты с другими там примеряешь планы, на Ниццу, Ницше, на "да-да, вот здесь и ниже"

я по стеклу в душевой утекаю плавно, я оседаю на пол, и кафель лижет

меня повсюду, до куда только достанет. и день утекает словно сквозь пальцы жидкость

и я забываю когда уже солнце встанет, что я еще собственно даже и не ложилась.

пока ты чинишь машину, и пишешь хокку, заказываешь пиво себе в спорт-баре,

я пробираюсь по горной тропинке в воздух, и улыбаюсь, мать твою, улыбаюсь,

я научаюсь жить в безвоздушном мире, я открываюсь каждому, кто попросит

я перемыла все что нашлось в квартире, и не разбила. хотя подмывало бросить.

пока ты там злишься, ревнуешь, врешь мне, а так же глупо веришь в чужие сказки,

я написала прозы тебе две простыни, я наварила груды вареньев разных.

я одолела боль свою, оседлала, я отняла у нее по тихому все ее силы

я поняла, что я все могу и надо же? даже вернуться, видишь, не попросила

задёрни шторы.

в свой северный ледовитый вторник.

глухонемое порно, паралимпийские ролевые.

лихие девяностые, нулевые.

в твои доверчивые/живые.

всегда заглядывал кто ни попадя.

ты водишь пальцем по свежей копоти.

рисуешь фразу «какая жалость».

и у тебя всё молекулярно сжалось,

всё рассыпается, рушится, замерзает.

когда он утром пере/ползает. через тебя.

и говорит «до завтра».

какие новости/какой нам жить/какой ещё нахрен завтрак.
и наступает полный Ванкувер.
за ним среда

так случается когда ты сидишь месяц в квартире.
мимо тебя проходит лето, пол осени и начало зимы.
и ты выходишь на балкон в страхе, что же там..что же там изменилось.

а ее как не было - так и не появилось

и вот ты смотришь в окно. ты видишь ребенка. машины и магазин.
твои пальцы отстукивают ритм сломанных дней, бессонных ночей

когда-то она была с тобой, целовала ребра, дышала ровно.. а сейчас она где.

в общем..суть тут в том что я все проебал. как обычно. я старался ее удержать у себя
почти не курил и не дрался.
я любил ее. и она мне верила. только недавно я узнал что у нее нашли рак
и я теперь не знаю что и как..

кто-то умер от «передоза»,

доведя до инфаркта мать.

кто-то выйти не смог из наркоза.

только мы продолжали дышать.

кто-то верил, что люди-птицы,

и упал на асфальт из окна.

чья-то плоть в зверских лапах убийцы

была заживо сожжена.

кто-то спал, но не смог проснуться,

запятнавши в крови простыню.

кто-то к богу устал тянуться

и скрутил из веревки петлю.

каждый миг чьи-то души взлетали

в поднебесную звездную гладь.

люди медленно умирали.

только мы продолжали дышать.

ей восемнадцать, опять не спится - читать романы, курить в окно.

она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно.

ей, впрочем, тоже почти что пофиг - июнь не скоро, апрель в цвету.

на кухне медленно стынет кофе. дожди, часов равномерный стук.

ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год.

она б и рада отдаться принцу, но вечно как-то не до того.

карьера, фитнесс, чужие сплетни: «а он и, правда, хорош живьем?».

еще немного - и будет лето, а все, что после, переживем.

ей тридцать восемь, будильник злится, но спешка, в общем-то, ни к чему.

она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж.

зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед.

а лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет.

ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль.

она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль.

и она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама.

на кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима.

Я пью за разоренный дом,

За злую жизнь мою,

За одиночество вдвоем,

И за тебя я пью, —

За ложь меня предавших губ,

За мертвый холод глаз,

За то, что мир жесток и груб,

За то, что Бог не спас.

когда я увидел на холодильнике записку с её адресом,
понял, что больше нет сил.
шептал богу: верни мне её.верни, пожалуйста.
честное слово, я никогда в жизни ни о чем еще так не просил.

я часто вижу один и тот же сон.

будто ты провожаешь меня на вокзале.

у тебя в руках плакат:"не скучай! я с тобой!"

только мне это помогает едва ли.

а на улице тем временем дикий ливень.

и я тебя сквозь запотевшее стекло и слезы не вижу.

этот сон мне до жути, ужасно противен.

я просыпаюсь, в надежде подвинуться к тебе поближе..

..но меня встречает пустое пространство.

я засыпаю со слезами на глазах

и опять отправляюсь в свое вечное странствие.

и опять ищу тебя в своих страшных и глупых снах

знаешь, мам,

извини, что пьян и за сбитые кулаки.

просто не хватает её руки,

спящей на моей груди,

как не крути.

говорят,

срок годности

есть у любой

love story.

без тебя

я самое мёртвое море.

почему

у меня

на всех

интернет паролях

все твои знаки

цифры и имена…

мы были вместе два года

я впервые в жизни был счастлив

был счастлив настолько

что научился искренне улыбаться

она вечно твердила что любит меня

но я никогда не отвечал ей взаимностью

я не мог этого сделать

просто потому

что на самом деле любил ее

вы знали что рис имеет свойство разбухать?

так вот

однажды

мы стояли в парке и кормили голубей этим рисом

обваленным в блестки

и держась за руки

смотрели как один за другим голуби взрываются

выпуская из себя

блестящий фейерверк

в этот самый момент я впервые сказал ей о своих чувствах

это был конец

через пару дней мы расстались

ей было важно не то что я люблю ее

а подтверждение этой самой любви

ее наличие

ей было это важно так же

как мне сейчас важно наличие члена

у себя в штанах

чтобы тем

кто слишком много говорит о любви

я всегда мог заткнуть рот

ты умен для меня, с тобой так легко веселиться

и смотреть мультфильмы, пить кофе из термо-кружек

я боюсь, что однажды ты начнешь мне сниться

и я перестану слушать подружек

а еще ты так добр ко мне и заботлив невыносимо

твои чувства всегда внезапны и неожиданны

и так хочется стать для тебя красивой

а получается только начитанной

твои руки полгода целует другой,

а мои рассветы падают в лужи.

он такой же как я - родной,

но я, к сожалению, больше не нужен.

легко отвечать - у меня всё не плохо,

а на самом деле - хорошего мало.

я как и раньше верую в Бога

и всё так же играю в нахала.

много ли, мало ли - всё на одно.

ночь - это день, а день - это ночь.

видимо, просто не суждено

нашим руках убаюкивать дочь.

я знаю, я знаю - ты не из слабых:

грусть твоих глаз не увидит никто.

только подобным мне - хамам,

в сердце кидала души серебро.

спросишь - мне больно? отвечу.

день ото дня растворяя свой пыл,

я вспоминаю твои острые плечи

и то, что тебя я люблю и любил.

твоё имя - моя лучшая правда,

я её запиваю вином - куда уже хуже.

ты говорила, что я - твоё завтра,

но я, к сожалению, больше не нужен.