genirator breda

За тобой через года иду, не колеблясь. Если ты — провода, я — троллейбус. Ухвачусь за провода руками долгими, буду жить всегда-всегда твоими токами. Слышу я: «Откажись! Пойми разумом: неужели это жизнь — быть привязанным?! Неужели в этом есть своя логика?! Ой, гляди — надоест! Будет плохо». Ладно! Пусть свое гнут — врут расцвеченно. С ними я на пять минут, с тобой — вечно! Ты — мой ветер и цепи, сила и слабость. Мне в тебе, будто в церкви, страшно и сладко. Ты — неоткрытые моря, мысли тайные. Ты — дорога моя, давняя, дальняя. Вдруг — ведешь меня в леса! Вдруг — в Сахары! Вот бросаешь, тряся, на ухабы! Как ребенок, смешишь. Злишь, как пытка… Интересно мне жить. Любопытно! 1962

а время рушит привокзальные киоски,
пока ты мирно спишь, укрывшись пледом.
всё стало как-то в одночасье плоско —
наверное, так увядает лето.

есть у людей ужасные законы,
и этим я законам подчинюсь:
не наберу я номер телефона,
хотя его я помню наизусть!

не стану я, с наивностью младенца,
пускать теперь кого попало в дом.
" не принимать все слишком близко к сердцу "
вполне удобный для житья закон!

" самой искать внутри себя ответы",
" печаль в душе выказывать за смех",
закон - "не выдавать своих секретов "
пожалуй, самый правильный из всех.

и мир мой не сомкнется от удушья,
когда нельзя ни думать, ни дышать:

есть у людей "законы равнодушья",
и я их научилась соблюдать.

я забываю с легкостью, увы,
все, что когда-то в жизни помешало,
поэтому в пределах головы,
и памяти моей осталось мало.

забвенье - грех, но пусть горят мосты!
простите все, с кем память разлучила -

я сердце берегу для доброты,
чтобы оно любить не разучилось.

скандалит она горячо.
а вот посуду не бьет - жалеет.

глаз твоих черных тупой предел
встретила я с тоской:
как ты устал от ничтожных дел,
и суеты людской!

что мне поделать и как сберечь
веру в твоей груди?
если устанешь от наших встреч -
я не сдержу в пути.

благословлю на любой поход,
дам потеплей пальто,
путь укажу тебе через брод,
чтоб не нашел никто!

знаю, ты хочешь среди лесов
в сердце покой сыскать.
видимо, это и есть любовь -
вовремя отпускать.

но, если однажды от темноты
заблудишься в том лесу -
жди меня так, как умеешь ты,
и
я тебя спасу.

так пошло, видно, с детских пор:
даже горе всегда - вразмах!
мне хотелось чтоб целый двор
говорил о моих слезах.

и смеялась всегда взахлеб!
говорила других звончей -
мне хотелось, что всех озноб
колотил от моих речей!

повзрослев поняла уже:
не таких хотят женихи,
и из крика в своей душе
научилась писать стихи.

и пусть кончатся все листы
пока разум не станет тих;

я хочу, чтобы даже ты
говорил о стихах моих!

Здесь принято курить без промежутков,
Здесь без стыда положено бросать,
Здесь из маршрутки прыгают в маршрутку,
А из кровати в новую кровать.

Тут не ревнуют, не боятся бога,
Здесь каждый третий друг у друга враг,
Здесь каждая протоптана дорога
И каждый перевыкопан овраг.

В глаза не смотрят: смотрят на ботинки,
Там где грешат, там и молитвы чтут,
Свободные колдуют вечеринки,
Но больше про свободу не поют.

Здесь принято ночами не любить,
Здесь принято волос не докасаться,
Ах только б мне себя не позабыть,
Ах, только б самому не потеряться!

Просто збиваючись у цьому диму,
Серце, з яким я живу роками,
Не зупинилось лише тому,
Що по ньому били весь час кулаками.

Мне не о чем сокрушаться и утешаться. Я настолько горда, что никогда не позволю себе любить человека, который меня не любит.

Л. Толстой, "Анна Каренина"

Беда никогда не приходит одна.

Обычно она дерзей.

Беда приносит с собой вина,

Приводит с собой друзей,

Берет гитару, глядит в глаза,

Играет глумливый джаз,

И сердце вниз оседает, за

Стеночку не держась.

Да, зарекайся, не доверяй, -

Но снизу, пар изо рта,

Беда звонит - значит отворяй

Железные ворота.

Жди, что триумф над тобой трубя

После сраженья-двух,

Беда загонит себя в тебя

И вышибет разом дух.

Ты пропадать станешь черти где,

Бутылки сметать с лотка,

И братья бросят тебя в беде -

Настолько она сладка.

А коль придут вызволять - ты не

Откроешь.

- Спасайся!

- Ой,

Оставьте девку наедине

С ее молодой бедой.

Когда минует она - опять

Все раны затянут льды -

Девица будет часы считать

До следующей беды.

С мужчиной нужно вести себя так,

чтоб он разрывался

между желанием вас оттрахать,

прямо здесь на полу,

и желанием угостить мороженкой и посадить на коленки.

Господи! Когда все это кончится?
Круг за кругом - бесконечный спринт.
Как тупая пьяная угонщица,
Повелась на лохотронский финт.

Нимфоманка недопизданутая!
Променяла жизнь на лысый хер.
Школьница! Рога с короной спутала.
Но и это - вовсе не предел!

В зеркало смотрю - ведь не уродина:
Рожа ничего, нормальный зад.
С ним веду себя, как идиотина,
Не могу надыбать тормоза.

Он меня как ручку унитазную
Тянет, и смывает к черту мозг.
Ослепляет, словно пыль алмазная.
Растекаюсь перед ним, как воск.

О женитьбе речь вести бессмысленно,
Без трусов не выжить в шалаше!
Что же Маргаритою зависла я
На тахте в подвальном этаже?

Эх! Мимоза! Желтая разлучница!
Что мне делать, дуре? Дай ответ!
Сколько ж предстоит еще мне мучиться?
Вечный трах-бабах, а фарта нет!

Этот гад ни словом не обмолвится, -
Валит пьяный грубо на кровать.
Для него я кукла-подневольница.
А на интеллект ему плевать.

Господи! Когда все это кончится?
С ним - кошмар, а без него - пиздец!
Как сопля на ветке одиночества
Я болтаюсь. Стряхивай! Подлец!

• нет теперь ни шороха, ни звука, сердце - безнадежная калека. это очень сложная наука - забывать родного человека.
  
  Евгения Вербицкая
• я закрываю глаза и вижу твои.
  
  Фредерик Бегбедер.

Истина, плесни ка мне вина!
Ты же не рифмуешься, сказали.
Посидим с тобою на вокзале.
А потом пошлем сказавших на!

Истина, скажи, зачем любовь,
Людям, что совсем в нее не верят?
Людям, что от чувства не болеют,
С каждым пострадавшим сердцем вновь?

Истина, чего молчишь, кивая?
Тоже никому не дорога?
Спиливать устала ты рога?
Что наставлены, тебя не понимая?

Истина, я тоже не нужна!
Ни ему, ни прочим оголтелым.
Встретила тебя, покинув тело,
И тобой навечно прощена.

Истина, вставай, пойдем отсюда.
И бутылку нашу забирай!
Мы с тобой откроем новый Рай,
Вдалеке от обезумевшего люда.

Татьяна Рэйн