Это просто Вьюи блог

Жить без него значит оперировать без наркоза,
опираться на землю сломанною ногой.
И по привычке отстукивать азбуку Морзе -
(С) пасанье (О) тыщешь только в себе (С) амой

ведь всё что нужно сказать

есть в самой обычной фразе

и в мире бесплодных пустынь твои глаза
это тот самый оазис

твои глаза -
тот самый
оазис

по-собачьи нелепо вползу, припадая на правую лапу.
пополам с теплой водкой смешаю тягучею нежность –
и в колени уткнувшись лицом, сяду на пол
равнодушно скуля, так нелепо, так горько, все реже
поддаюсь дрессировке – уловки здесь бесполезны –
я оскалюсь, решив показать свой характер –
рассмеешься, спокойно укажешь на место
я послушна. я очень послушна. мне хватит
одной порции солнца во взгляде твоем колючем,
редкой стайки морщинок и ямочки на подбородке
заплетусь в твои волосы, и, если представиться случай,
стану голоса твоего самой высокой ноткой.

насквозь прогнившая осень влечет меня
вслед за собой по уличным тротуарам.
мир представляется мне безнадежно старым,
жутко измученным, цепи его гремят.

смейся. когда в тебе что-нибудь умирает,
кто-то безумно этому будет рад.

я - те самые обстоятельства,
при которых
рушатся небоскребы.
давлюсь ощущением слабости,
хочу закричать,
но язык прилипает к нёбу.

ни к кому ничего больше, нет, не будет
настоящая пошлость твердить "у меня к тебе "
сколько лет нам, господи, на каком еще языке
говорить с тобой, на каком песке
рисовать слова пальцами, когда ветер дует
и сдувает написанное к воде;
не понятно, зачем наступать на одно и тоже,
ходить дорогами, где ничего не меняется,
смотреть на площадки, где дети играются,
где качели из стороны в сторону маются,
и каждый раз мурашки по белой коже,
когда что-то опять не то забывается

перечеркивать тусклые, яркие, черно-белые,
в детстве все принцессы да короли,
а выросли и, оказывается, что не всё успели,
не всех предупредили, вообще не то сберегли,
и вот сидишь, раскрашиваешь своё серое,
и ветер сдувает, ну правда, ну абсолютно всё,
в голове мысль упорно вертится "я твоё, твоё, я твоё "
и плевать, что ненужные люди вьют для меня враньё,
потому что если я не твоё, то ничьё,

я абсолютно ничьё.

Ты вливаешься в поток людей.
И куда-то стремительно молча
идёшь. Дружище, давай веселей.
Среди этих тусклых и серых рож. Всё, что Ты видишь вокруг –
Отражение самого себя. Пускай все поголовно врут,
Но всё, что бы ты не делал – делай
любя. Не ищи ничего на дне бутылки.
Находи новый смысл в старых
любимых песнях. Ведь истина – в улыбке.
Истина – это когда мы вместе

сентябрь спрятался за углом
и целуется с моей грустью.
по-настоящему. она прикрывает глаза,
растекается фиалковой тучей,
ярко-кричащей,
чудовищным синяком на
молочной коже
осеннего неба. знаешь,
печально,
что никто на самом деле не
поцелует
даже её дрожащие веки. от этого она корчит рожи,
разбрасывает щедрой рукой
уродливые лужи,
разбивает мальчишескими руками
лампы в фонарях,
заползает поглубже, устраивается поудобней
и плачет о сентябре.
- когда-нибудь
она умрёт от тоски.
и будет распивать глинтвейн где-то
в шотландии
с несси.
а надо бы было всего-то, укладывать её спать,
целовать перед сном
и не отпускать прозрачной руки. ей наверное тоже хочется тепла,
этой холодной
грустиболезни.

мальчишки изменяют номера мобильных, удаляются из qip'а,
демонстративно тешатся экипом, блядями, у которых буфера
в два раза больше наших. поостыв, мальчишки режут бутерброды, вены.
мальчишки жгут сцепления и фены, а также наши фото и мосты.
заводят не собаку - так гастрит, носки без пары, страха и упрёка.
играют жертв, чтоб новая дурёха спешила приутешить, обострив
тем самым неспособность долюбить единственную - статусную суку.
[её попробуй, милая, срисуй-ка. не можешь - исцеляй недоебит,
а в душу опрометчиво не лезь, не бейся в заколоченные двери.
они закрылись в прошлом - ноябре ли, апреле? - на себе поставив крест.]
мальчишки верят в силу коньяка и разума, который носят в плавках.
[какой там разум, ха! - обнять и плакать.] мальчишки не умеют намекать.
мальчишки не способны проиграть легко и идеально - как на скрипке.
понты бесценны. идеалы хлипки. за дождиком в четверг обычно град.
мальчишки не признают [и пускай], что тщетно нас из памяти стирали.
но исходя из принципа спирали, фатально, предсказуемо, слегка банально [факт!] -
по собственным следам, едва зажившим лбом - о те же грабли
[не надо быть пророком, крибли-крабли] мальчишки возвращаются. всегда.

всё это неспроста потому не просто
надо зубрить устав подгонять по росту
выкройку для креста раздирая простынь
слушая как хрустят между рёбер гвозди
вбитые наугад если приглядеться
вспарывая бока не задели сердца
дальше что ни строка то попытка бегства
убранные под кат отречений тексты
что не моё- то можно клеймить позором
дальше что ни подъём-непременно в гору
дальше что ни споём-непременно хором
что не далось живьём-то возьмём измором

и не берись возить по бумаге сопли
если с карнизов падать не приспособлен

если нам суждено распроститься– я буду готова.
что, вполне вероятно– мы оба с тобою безумцы!
приготовь для меня напоследок обидное слово,
чтоб не очень хотелось-то мне, уходя обернуться.

не сердись на такое: не будь я готова к разлукам,
то сидела бы дома одна до скончания века.
черт возьми, ты хоть знаешь какая большая наука -
отпускать навсегда уходящего прочь человека?!

не ругай меня, слышишь? все это от сильного чувства!
лишь оно-то меня от тоски и унынья спасает.
черт возьми, ты хоть знаешь какое большое искусство?
быть готовой к потерям, но верить, что их не бывает.

у него в глазах бесенята страсти бунгало строят,
сквозь ладонь бегут двести двадцать прожженных линий.
он давно вошел на аллею звезд или в ранг героя,
чтоб снимать взахлеб
порнофильм про тех,
кого рядом клинит.

у нее талант - говорить с людьми на любом наречьи,
но в зрачках застыл кокаин любви, растворенный болью.
она много пьет за чужим столом, обнажает плечи,
а потом кричит -
" ну скажи, mon cher,
ты теперь доволен?.. "

…этот город мал, монитор горяч, дисконнект стабилен.
он ей пишет "фас. приходи скорей, тут остынет кофе".
и в такую ночь не поможет то, что она - богиня.
кто бы с ней не спал,
ей приснится вновь
его четкий профиль.

Ты знаешь, говорят:"буду любить до смерти".
я умирала не раз от чужих слов,
от горечи в смятом конверте.
От этих безумных снов и оков,
От заголовков газет.
И когда убивали рассвет.
Так что, не верьте.
Нет.
Любят и после смерти.

Надо было поостеречься.
Надо было предвидеть сбой.
Просто Отче хотел развлечься
И проверить меня тобой.

Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.

От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.

Он блефует. Он не смеется.
Он продумывает ходы.
Вот поэтому медью солнце
Заливает твои следы,

Вот поэтому взгляд твой жаден
И дыхание – как прибой.
Ты же знаешь, Он беспощаден.
Он расплавит меня тобой.

Он разъест меня черной сажей
Злых волос твоих, злых ресниц.
Он, наверно, заставит даже
Умолять Его, падать ниц –

И распнет ведь. Не на Голгофе.
Ты – быстрее меня убьешь.

Я зайду к тебе выпить кофе.
И умру
У твоих
Подошв

это ведь не пожар, не потоп, а глобальная вселенская катастрофа -
когда без него становится сердцу внезапно неуютно и плохо,
и с осиновым колом внутри не знаешь, сможешь ли вновь дышать.
когда чувствуешь себя измельченным осколком и ниже ростом,
когда ты словно маленький, одинокий, всеми забытый остров,
с которого никому и никогда еще не удавалось сбежать.

это когда, пройдя по всем кругам ада, знаешь, как сходят с ума,
лишаются, словно дурного сна, покалеченного рассудка.
это когда в толпе тебе померещилась его куртка,
и сразу несколько суток превращаются вдруг в века.
когда ты впитала еще в материнской утробе, что любовь неизбежно одна –
но продолжаешь надеяться, что это всего лишь шутка.

и хочешь просыпаться только лишь с ним в одной постели –
прорастать в его глубь зеленым ростком с октябрей по апрели,
а не жить, как в коме уже энное количество лет –
потому что ты вроде бы ешь, и ходишь, и спишь, а вроде бы нет,
и вовсе не ждешь уже в тишине телефонной трели,
и больше ни отчего уже не вздрагиваешь во сне.