слышишь?

Лучший способ потратить жизнь зря – делать заметки. Лучший способ, как избежать настоящей жизни, – наблюдать со стороны. Присматриваться к деталям. Готовить репортаж. Ни в чем не участвовать. Пусть Большой Брат поет и пляшет тебе на забаву. Будь репортером. Наблюдательным очевидцем. Человеком из благодарной аудитории.

Каждое поколение хочет быть последним. Каждое поколение ненавидит новое направление в музыке, которую не понимает. Нас бесит и злит, когда наша культура сдает позиции, уступая место чему-то другому. Нас бесит и злит, когда наша любимая музыка играет в лифтах. Когда баллада нашей революции превращается в музыкальную заставку для телерекламы. Когда мы вдруг понимаем, что наш стиль одежды и наши прически уже стали ретро.

Мы за пазухой прячем сердце,
чтоб другие не видели гниль,
мы могли бы спичкой согреться,
но согреты другими людьми.
Одиночество-незаконно
даже если к виску пистолет.
Я рожден не в свое время-
это шутка на тысячи лет.

я не любил её, мне просто было в кайф,
когда она сопела мирно рядом,
и провожала по утрам влюбленным взглядом…
я не любил ее, мне было хорошо,
ни одиночества с ней не было, ни скуки.
мне было по фигу их сколько там ещё,
но мне не нравились на ней чужие руки.
я не любил её, но помнил всё о ней:
любимые цветы и тон помады,
всех тараканов в голове и всех друзей.
зачем-то мне всё это было надо.
я не любил её и никогда не врал,
я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
рассказывал, когда и с кем я спал,
но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
я не любил её, меня манила страсть,
когда шептала: "хочешь, рядом буду? "
да, я боялся сдаться и пропасть,
когда скользили ниже её губы.
я не любил её, но слушал её пульс,
пытался отогреть её ладони.
когда она теряла верный курс,
я возвращал её настойчивым: "родная… "
я не любил её, мне нравился в ней шарм,
улыбка и ямочки на пояснице.
в попытках отыскать, где мой журавль,
я называл её "моя синица".

я не любил ее?

Это вечный твой дефицит тепла,
стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла.

простое "люблютебя" затягивалось на несколько строк
и означало "что хочешь со мной то и делай".

и было много красивых слов,
чертовски мало с тобой ночей.
в какой из адов тебя несло
и почему ты остался с ней?

девочка!?
у тебя что, больше нет мальчиков?
которые жадно и трепетно целуют руки, хватают пальчики?
ежесекундно дарят тепло по ночам?!
девочка!?
что ты вцепилась в него как в последний не ржавый трамвай!?
пусто деточка, это не твой маршрут, постой в сторонке помаши ручкой, попровожай…
девочка, хватит рыдать и кидаться словечками в спину ему уходящему
до двери,
хватит уже строить из себя недотрогу и жертвенное лицо овечки!
пусть он уходит!
выжми ему напоследок "вали! "
он уже не будет тем твоим вечным призрачным встречным
бесчеловечно любящим, но чужим…
он никогда не станет твоим навечно…

мальчик мой, сквозь интернеты… трафики…
расстояния в несколько станций метро и дырявых кармашков…
я наливаю тебе сладко-приторный чай в разбитую чашку
и все равно жадно влюбленными пальцами я поправляю ворот твоей рубашки…
чувствую все твои боли, простуду и кашель…
господи, как тяжело быть секундной слабостью…
как тяжело быть блажью…
но я же сильная девочка, я же выдержу, без козырных тузов в рукавах
и поблажек

я просто боюсь, что мы снова увидимся, посмотрим в глаза друг другу
обнимемся, сблизимся, и вот это снова
«пошлооновсёнахуймнеснимхорошо»
и осознание того, что ничего не прошло.
да. я боюсь, что всё это случится, я боюсь, что мне снова придется разбиться

если человек может рассмешить меня, готовит вкусную еду и любит мои песни, я мурлычу у него на груди и добровольно иду в пожизненное рабство

ты меня спрашивал медленным шепотом: — ты не оставишь меня, моя милая? я закрывалась руками от хохота; я не любила тебя, не любила я. — ты не придашь меня? — шепот настаивал. серой и тусклою делалась комната. сколько же было больного, усталого у твоего ненавистного шепота. и умирало от скуки и холода сердце, покрытое ласковым инеем. я закрывалась руками от хохота: — ну отпусти меня, ну отпусти меня.

ты стоишь в черной вуале
мы обнялись в ритуале
разлуки.
обнялись, будто схлестнулись две сабли
как я без тебя родилсявыросрос?

мои щеки - древнегреческие акведуки,
по ним стекают дождя капли,
едва касаясь твоих волос.