before i die ♥

безумно хочу, теплое солнечное летнее утро. часов так 5 утра.

Каждое лето начиналось с разочарования, толи от того, что ничего не происходит, толи от того, что на год стала старше. И не потребовать больше платья у папы, и не сказать маме, что уступать нужно младшим. И как то с шариком и бантами уже не катит гулять по парку. И с каждым годом все тяжелее купить родителям дочке подарок.
Мне не нужны ни игрушки, ни велик. Да и айфона впрочем не надо.
Я загадаю в свое день рождения, что бы родные всегда были рядом.

У меня одной старческая депрессия перед этим псевдопраздником?м?

Когда люди сгнивают, все начинается с души. каждое доброе застывает, и рушится осколками вниз. Они не помнят уже ничего хорошего и каждое завтра им кажется прошлым. И ритмика сердца на шепот похожа, запястья холодные на груди сложены. А мысли безумные, вечно в непрожитом.
Горизонтальное восемь на болях и горе. По правой щеке соленое море, слоеные губы, глаза словно пропасть. По первому тихо, вещают новости. О том как разложено общество в ящики, в сейф под замок, с пометкой "несчастные".
И тщетно попытки остаться людьми, когда больше в мире нету любви.

Когда люди сгнивают все начинается с души, с опустошения и безразличия. Когда они остаются одни, когда больше в красках нету различия. Ветрами холодными спины пронизаны, и строчками грустными надгробья исписаны.

Говорят, если устать от Парижа, то значит устать от жизни. Представь?
А мне ведь давно не интересны ни поля, ни башня, ни твои объятья.
Мне уже совсем не хочется по вечерам твой номер набирать.
И менять на дню четыре платья.
Ведь люди перестают друг друга понимать, тогда когда это больше всего нужно.
Да и остаются ли они людьми, когда двум любящим сердцам друг с другом скушно.
Я говорю на непонятном языке, а ты мне вторишь, словно эхо.
Как будто мы и не знакомы, два разных будто человека.
Ты говоришь мне о Моне, а я тебе кричу о боли.
Стоим в полнейшей тишине, в пустотах глаз друг друга тонем.

А жизнь не стоила того, что б тратить все на шлюх и танцы.
На грязный секс в дешевом номере и на советское шампанское.
И если музыка то лучшая, и если трахать, то принцессу.
А все что делал ты, совсем не то, совсем не к месту.
Ты продолжай мне заливать, о том как счастливы мы были.
А я продолжу представлять, картины где тебя убили…

…быть девочкой стыдно, но в глубине души каждый мечтает испытать это чувство.

А я хочу просыпаться с тобою рядом, а не в этих пропитаных тоскою кроватях.
Знаешь как мне осточертели, все те "друзья" которых и на пару слов не хватит.
Только между нами пара тысяч километров и твоя любовь, которой нету.
Только между мною и тобою, почти вечная пропасть, которая в увеличении набирает скорость.
Ты пожалуйста, не пиши мне больше о своих новых, я еще старых то не забыла.
Я о каждой ней с тобой, по ночам скулила.
И кусала каждое запястье, что меня жалеть решило. До крови, до костей, до мяса. Боже, сколько я грешила…
А ты знаешь что такое передружба? Как у нас с тобою. Это словно есть любимую собаку, с раком, но еще живую.
Я своё некрасивое тело еще больше ненавижу, знаешь почему?
Хочешь услышать?
Да во всем виноваты твои руки, твои плечи и дыхание. И это гребаное, ебучее, чертово расстояние.

с четвертой попытки все начиналось, буква за буквой в текст заплеталась. вервками тонкими мысли завились, и что то тяжелое сегодня мне снилось. как груз на душе у сестры моей младшей, как крест на спине что родители тащат. и слезы соленые виски разъедали, и что будет дальше я вовсе не знаю. нет плана на завтра, нет плана на жизнь. и только одна в голове куча мыслей, смердит, разлагается, и кровоточит. с такими возиться никто не захочет. и кто-то за дверью скрипит половицей, на улице вновь сирены полиции. орет пьяный двор и лают собаки. и больше от этого хочется плакать. уткнуться в плечо своей старой подруге, что б крепко держали меня ее руки. и просто устатать потреблять кислород, чтоб тихо рыдал о весне небосвод.

а ты такая теплая, как банка свежесваренного варенья. я обжигался о твои мысли, и кусал запястья робко. если бы мы родились вне времени, я бы обязательно написал о тебе стихов, целую стопку. я бы наверное продал душу люциферу, за то что бы писать твои портреты. и свернул все горы, что бы каждая из песен о тебе была спета.

только мы не в том веке, мы с тобой среди цифр. и все что могу передать тебе, это двоичный кодовый шифр.

когда поставлены все диагнозы и точки, корявым почерком вершителя судеб. пожалуй хватит страдать каждой строчкой, пора уже говорить по сути.
и что бы громко, что б в зале рыдали. и гром оваций, надежных и преданных.
чтоб всю изнанку мою показали, что б не осталось слов пафосных, ветренных.
и чай с ромашкой, кривые портреты. и самое главное тебя рядом нету.
пускай толпа надо мною глумиться, пускай ножами мне в спину, с жестокостью.
я не хочу тебе больше сниться, тебя касаться с особой робостью.
я расскажу всем тем, кто меня слушает, о том как мне твои записки дороги.
и может, чем мы дальше, тем и лучше. и между нами, грубость, ложь и три реки. ты сохрани мое тепло в своей постели, а я твой голос в телефонной трубке. я помню как детей назвать хотели, и деньги находили в зимней куртке.

ты мой хирург, юрист, писатель и редактор. и каждый жест, отточеный так мастерски тобой. ты мой король, граф, принц или диктатор. да к черту все эти слова, ты просто мой…
и пусть бессмыслено, что я и ты, когда то были вечностью.
от сердца к сердцу красной нитью, уходящей в бесконечности.