Религия дисциплинирует. Хватит быть непонятным существом без границ.
После множества прочитанных мною книг, я позволил себе ненароком обнаружить общее между одними из героев Достоевского, Гюго и Томаса Манна. Уместно было бы внести в этот список и Набокова.
Их объединяет встреча с Красотой (не столько человеческой, сколько идеальной, демонической), повлёкшая за собой неудержимую страсть — стремление к тому, чего не постигнуть, к совершенному. Такое влечение трагично и оно неизбежно оказывается фатальным для своего порочного (и преступного) обладателя. Так Клод принимает смерть от руки сына; Ашенбах и Гумберт, поклонники "нежного возраста", умирают закономерно и цинично; Рогожин и вовсе совершает суицид. Их аморальные деяния, несущие смерть, красной нитью связаны с темой искусства. Именно встреча и дальнейшая череда смертей становятся капельмейстерами всего происходящего.
Таким образом, нарушение человеческих принципов и красота моделируют подавление личности человека, внушают ему чувство священного трепета и страха. Но это лишь очередной метод исследования самых тёмных закоулков человеческого разума.
"Ведь человек любит и почитает другого, покуда не способен судить о нём разумом, так что, любовная тоска проистекает всего лишь от нехватки знаний" ("Смерть в Венеции").
Гумберт грезит "убрать" Шарлотту, дабы заполучить Лолиту, и даже продумывает наиболее оптимальные варианты. Это вызывает в его душе трепет и ужас. Клод вступил в противоречия между совестью и желанием обладать, что поселило в рассудке архидьякона, если не святой экстаз, то благоговение точно, а вместе с ним и стыд. Очищенный заразой город стал для Ашенбаха совершенным местом, где можно предаваться мечтам об объекте вожделения, ибо это внушало Густаву восторг и безумие. "Зазывные аккорды пошлых, томительных мелодий он вбирал в себя всеми фибрами души, ибо страсть лишает человека вкуса, заставляя без разбора упиваться эффектами, над которыми он, будучи в трезвом уме, только усмехнулся бы или с брезгливостью отринул".
Ашенбах не в силах вынести факта того, что его слово способно лишь воспеть красоту, но не передать чувство обладания.
Клод столкнулся с дилеммой, когда понял, что слово священника способно сотворить молебен и отпустить грехи, но оно совершенно беспомощно перед любовью и свободой воли. А его монашеская сутана и "преждевременные морщины" бессильны перед молодостью и "красным мундиром" начальника королевских войск. Клод, как и Ашебах, мечтает "переродиться". Посему первый будет с презрением смотреть на свою чёрную тонзуру и обет безбрачия, а второй приложит все усилия, чтобы казаться моложе.
Гумберт бессилен перед ненавистью Лолиты.
Рогожин не может совладать с Настасьей Филипповной, которая, словно загнанная мышь, мечется между влечением к Парфёну и интересом духовным к Мышкину.
Страсть сперва роняет семена преступности в головы героев, а позже и сподвигает их на исполнение задуманного. Рогожин использует нож, а Фролло приводит "возлюбленную" в петлю руками закона.
Гумберт: "Убить её, как некоторые ожидали, я, конечно, не мог. Я, видите ли, любил её. Это была любовь с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда". В глубине души он понимает, что точно так же является убийцей. Девичьей ли чести, нравственных ли порядков — не суть.
Причиной смерти Густава стало самое коварное из орудий — красота. Погибнуть от рук недостижимого великолепия для Ашенбаха намного страшнее, чем задохнуться отравленным воздухом заражённой Венеции.
Герои впадают в безумие от одержимости причиной вожделения и убивают своих "возлюбленных" в лучших традициях Карандышевых: "Так не доставайся же ты никому!". Они отнимают жизни, дабы положить конец страданиям, ревности и свергнуть подобия идолов, которые они сами и создали. Проливают кровь, чтобы удержаться у края адской бездны, куда непременно упадут.
На протяжении книг каждый из них сталкивается с вызовом — нормы общества и морали заманчиво предлагают переступить через них, суля обретение запретного, того, что не дано тем, кто не решился. Рогожин, Ашенбах, Гумберт и Клод поддаются соблазну и слишком поздно начинают понимать, что за такие преступления приходится расплачиваться жизнями.
Вероятно, именно поэтому Гюго вызывал восторг у Достоевского. Все эти образы холериков, религиозные скитания, конвульсии ревности и насильная любовь, разумеется, не были чужды героям Фёдора Михайловича. Впрочем, даже Толстой, зная его скептицизм, не остался равнодушен.
Сама суть работы мне ясна. Чем мне нужно будет заниматься — ясно.
Но))) Я ничего не знаю об этой сфере. Придётся столкнуться с запасными частями на, прости господи, КАМАЗы, целым ворохом технических аббревиатур, закупать топоры, перчатки и уголь)
Собесед — отдельная история.
Это не продажники. Тебе не рассказывают 40 минут о миссии компании, её ценностях, не слушают твою увлекательную историю подъёма по лестнице от девочки, которая начинала с фото на документы.
Это производственники, у них потребность обеспечивать, делать так, чтобы функционировало. Я прошла три собеседа (имею ввиду три компании, включая эту). Но только на этом почувствовала смятение: а вдруг откажут? а потом тепло. И не было воодушевлённого голосового подруге с пересказом в 10 минут: о чём говорили, как показала себя. Я просто записала ей спустя 2 часа. Впечатления смешанные. Возможно мне придётся добираться 40 минут. Но я пойду туда. Если возьмут.
Ну, а если что-то пойдёт не так, я всегда могу уйти. И искать себя дальше.
Сегодня позвонила эйчар из головного, сказала, что они всё проверили и готовы со мной работать. Волнительно.
Завтра пишу заявление, отрабатываю 2 недели и ухожу.
Дико немного. На дворе март 2023, устроилась туда, откуда ухожу — в ноябре 2016.
Это была интересная профессиональная история.
Радует, что в трудовой со временем моего движения там, появилась стоящая запись, а именно рук. отдела.
Да, я многое сделала, много не успела сделать. И, кажется, только сейчас поняла суть руководящей должности. Спустя два года на ней.
Но) Я старалась.
И даже несмотря на то, что сейчас пиковый момент, мне пора.
Есть места, куда стоит возвращаться, а есть те, которые пора покинуть.
Простые банальности от Retunto)