Нет дна в теплоте рук.

Так нужно жить.

смотреть

Кто-то говорит, что он самый умный; кто-то говорит, что он самый красивый; кто-то самый счастливый/несчастный.

В этом мире самых-самых я, наверно, по ошибке.

Krec — Ангел

Ангел мой, я тоже мечтал о крыльях,
Наивно, в период тропических ливней.
Тихо шепни мне, укажи путь,
Как переплавить тоску в добрую грусть.

Господи, присылай уведомление «Вас удалили из жизни». Мы не всегда смотрим, есть ли наше имя в списках.

Если меня вывернуть наизнанку, разрезать вдоль и поперёк, то внутри будет сидеть маленькая ревущая девочка, которая безостановочно говорит правду. Поэтому я против вскрытий.

У англичан есть такое понятие: высшее проявление дружбы - это наделение друга так называемым "refrigerator rights", то есть правом доступа к холодильнику.

Уже 3 часа ночи, а я не сплю. Он online.

Мне запрещено смотреть красивые фильмы. После них я чувствую себя ничтожеством.

Я думаю, что девушки, возомнившие себя королевами и сочиняющие оды самим же себе в статусах, на деле - закомплексованные и неуверенные в себе особы, которые искренне боятся того, что если они не напишут заглавными буквами «Я КОРОЛЕВА», то никто и никогда об этом не узнает.

Все девочки немного мазохистки. Когда они слышат песню, которая вызывает у них жесточайшую ностальгию, они ни за что в жизни ее не переключат. Даже самые циничные и черствые будут перебирать важные моменты своей жизни в памяти. Некоторые будут захлебываться слезами и воспоминаниями. Какое счастье, что это все длится минуты три, а потом можно улыбнуться и сказать, что все отлично, я не хотела, просто это ваш ебучий айпод. Просто так вышло.

В последнее время я стала чаще смотреть кино, и вот что я вам скажу: плохие парни в фильмах не должны в финале становиться хорошими. Ни за что не должны становиться хорошими. Это дает надежду, что такое может случиться и в жизни.

Онкологам пора вырезать мою скопившуюся под рёбрами нежность.

Свою подругу я научила трём вещам: цинизму, пошлости и слову “fuck”.

Я бы тебе написала красивое письмо. Без адреса и имён. Читай, что в одном и том же городе у нас разная зима, что однажды снегири перестали прилетать и остались только в моих детских воспоминаниях, что я боюсь горок и льда. Я не ношу перчатки, потому что у меня всегда тёплые руки, я не могу молчать, поэтому у меня часто болит горло. Здесь в полвосьмого утра непроглядно темно, а в три уже безнадёжно серо. Как кусок от торта, 365 кромсается на ожидание отвратительного, грязного, многообещающего октября, моего октября . Пусть этот месяц хоть у кого-нибудь будет ассоциироваться со мной. Зима мешает мне смотреть правде в глаза, наверное, из-за того, что глаза она всегда прячет. У моей снежности нет музыки, но есть взахлёб -по телефону- про прошлое лето.

Посмотри, у тебя другая зима. А вероятность того, что ты когда-нибудь наткнёшься на это письмо, почти равна нулю. Мой промозглый город – это шкатулка бесконечных сезонов и недошедших телеграмм. Моя зима – это слово, которое не тает даже на языке.

Пусть каждый знает: где-то именно для него спрятано письмо без адреса и имён. И это дороже всякого ключика к мечте.

Ещё маленьких нас учат, что в книжках нельзя черкать, что за ними нужно ухаживать, бережно относиться. Но мне гораздо приятнее зачитанные, с потрёпанными переплётами, с кофейными пятнами. Я люблю пометки на полях, слегка помятые листы от сырости ванны, и случайные конфетные фантики, некогда бывшие закладками, забытые между страницами.