Хоть я и сбежала на другой блог, но все-таки фанфики буду тут выставлять. у меня только вопрос. кому-нибудь интересно?

я ухожу с єтого блога. я не знаю, может через некотрое время я вернусь сюда, я не знаю. но сейчас я безумно устала.

в конце-концов если я кому-нибудь буду нужна - вьі знаете, где меня найти.

предположительно, существуют жизнь, ад и рай. предположительно, в аду я сейчас. получается, после смерти я попаду в рай. там все рок музыканты и там я научусь играть на гитаре. а может быть попаду в жизнь. тоже не плохо - наконец научусь жить

какого хера я закончила ужинать в час ночи? теперь опять до трех не спать придется. ладно, может проду настрочу хоть немножечко

Может кто-нибудь слышал про то, что сейчас творится в Украине. ну я имею виду, у нас конечно всегда пиздец, но сейчас єто потихоньку начинает набирать обороты. у нас сейчас так сказать языковая война. єто все настолько смешно, нелепо и одновреммено до абсурдности маразматично и не правильно.

сначала янукович не попал на свою прес-конференцию, потом начались столкновения между беркутовцами и митингующими оппозиционерами. В правоохранителей летели пластиковые бутылки, митингующие скандировали: "Банду - геть!". В столкновениях милиции одному из участников акции разбили лицо. Сначала правоохранители использовали слезоточивый газ. В ответ кто-то из толпы митингувальнив сделал то же самое. Тягнибок и Кличко плачут, последний порезар руку об разбитое окно. ГАИшнику кто-то наехал грузовиком на ногу.

Тем же утром вице-спикер Николай Томенко сообщил, что написал заявление об отставке, поскольку "дальнейшее пребывание в такой президиума и таким Верховной Раде является неправильным и невозможным". Чуть позже такой же новостью огорошил депутатов и Литвин. А однопартиец Ефремова Ярослав Сухой сообщил, что Партия регионов не планирует голосовать за отставку Литвина.

А потом вообще пиздец. Только вдуматься: "Всего освободить Литвина и посадить в кресло спикера нового человека нелегко. Ведь для этого нужно тайное и положительное голосование 300 депутатов. Однако эту проблему большинство почти решила. Вечером они проголосовали за изменения в закон об освобождении и избрании председателя парламента. Теперь для увольнения спикера достаточно 226 голосов, отданных в сессионном зале путем открытого голосования."

+ Открытое голосование (т.е. хватит Чечетова и обезьян, которые нажимают кнопки). Таким образом завтра, послезавтра этот зоопарк, который называется ВР примет закон, по которому скажем, можно менять конституцию вообще одним голосом Януковича. Это тупо 450 натискалок кнопок! И Этих 450 обезьян, которые ничего не умеют, кроме как нажимать кнопки по команде, мы должны обеспечивать зарплатами и пенсиями?Ахуєєно блядь.

вообщесм єто все очень интересно. посмотрим, что будет дальше.

Знаете, я тут подумала. Летом быть роковой, томной и при параде жарко и неудобно. Да и голова пропитана легкомыслием. День на шпильках грозит кровавыми мозолями, а душное платье в пайетках может раствориться в местной речке, если я каким-то образом вдруг в неё внезапно упаду. Даже вафельный рожок и черное кружево не особо сочетаются. Можно, конечно, с ног до головы облачиться в тропики, цветочек и прочую растительную радость, но глаз устал и требует трэша. И спорта. Как совместить єто с Коачеллой?

Сложно одеваться без темы. Тенденции, хуенции – это все не то. На каждый сезон должно быть особое настроение, общая тематика.

Тема в мозг просачивается аккуратно, робко, словно девственник-тихоня. Сначала тебе нравится одна фотография, потом ты обожаешь вон то платье, затем создаешь алтарь для поклонения одной актрисе. Ты обнаруживаешь, что два дизайнера на твоей волне, а в последних фотосессиях вот оно твое, родное. Мексика, pin-up, траурный шик, да хоть святые небеса. Согласитесь, строить свой сезонный гардероб, вдохновляясь небом и только небом, – занятие более чем увлекательное и всьма успешно вытаскивающее вас за шкирку из деревянно-модных рамок.

Этим июнем я буде в стиле Коачелла

одна из причин почему мне так нравится Коачелла - это легкий налет на бохо.

во-первьх мне нравилось бохо в прошлом веке, ну знаете, вся эта беспечность и хипповость. во-вторых:

вот вам еще мини-инструкция

1. Bustiers

2. Maxi Dresses

3. Studded Shorts

4. Gypsy Inspirations

5. Tribal Print

Ну, и конечно же, держите под рукой миллион томных фотографий для копирования образов и вдохновения.

второй день сверхов на К1 смотрю. ну что может бьіть лучше

кто хочет, могу в личку кинуть весь фф вордовским файлом

Escape from Paradise…

- Ты все сделала правильно, - Себастьян положил свою руку мне на плечо, и тихо погладил, пытаясь успокоить.
Я заставила себя замолчать, сдерживая срывающиеся с осколков души крики. Он ожидает, что я в очередной раз сорвусь и начну истерику? Ему хотелось меня успокоить. Ему тоже было плохо. Он боялся не за себя, а за меня. Каждым своим поступком я умудрялась сделать ему больно… Буквально разрезая ещё обливающееся кровью сердце. Ну, нет. Хватит слез. Будь сильной хоть раз, Амелия.

Решение пришло в голову настолько резко, что меня передернуло. Я крепко стиснула зубы, сжала кулаки так сильно, что ногти больно вонзились в ладонь и по пальцам стали стекать алые струйки, оставляя на зеленом покрытии маленького луга дорожку жемчужных капель, закрыла глаза, позволив воспоминаниям полностью захватить мои мысли. Но странные чувства никак не хотели покидать голову.

Что будет с Себастьяном, если нас найдут… Если найдут его? Он и так многим рискует, спасая меня – слабовольную эгоистку, не способную ответить ему взаимностью. Рыдания вырывались из груди, перекрывая путь воздуху. Огромный солёный ком поднялся к горлу, из-за чего из глаз готовы были потечь предательские слёзы. Я приношу слишком много боли. Всем: моим родителям, Гарри, Арии, Себастьяну…

Интересно, будут ли помнить меня те немногочисленные друзья, которые появились у меня в школе? Как бы там ни было, я уж точно их не забуду.

А Гарри? Насколько глубокую рану образовали мои слова в его чувствах? Как много времени ему понадобится, чтобы забыть меня? Надеюсь не так много… Надеюсь, что они будут счастливы… Все. Никто не заслужил жить в неведении и боли.

Я пришла сюда, в конец света, стою тут, на обрыве, глядя в алую даль заката, а в голове проносятся тысячи разноцветных картинок, разрываясь на мириады осколков в предвкушении своего финального аккорда. Сколько было всего. Сколько еще могло бы быть? Смогла бы я остаться с Гарри теперь, когда знала, что он - такой же как я? Стала бы я подвергать его риску ради своего счастья? Конечно, нет. Довольно эгоизма.

Стала бы я обнадеживать Себастьяна? Осталась бы я с ним даже при таком раскладе? Смогла бы? Был бы он счастлив, видя мое равнодушие? Я разрушила все, что могла. Что останется после меня? Пара конвертов, исписанных корявым почерком, несвязные слова прощения, сгусток пустых чувств и сожаление.

Как много времени есть у меня, чтобы подумать над тем, что я собираюсь сделать? Правильно ли это? Наверное, нет… Говорят, это грех. Прямой путь в Ад. Уж лучше там, чем здесь, в нашем маленьком придуманном Раю, без него.

Я посмотрела вдаль. Закат, полыхая ярко-алым пламенем, окрасил морскую пену в нежно-розовый цвет. На каменном изваянии ангела отражалась вековая грусть. Она смотрела на меня, будто останавливая. Какой же ты была, Джесс? Я повернулась и коснулась мраморной щечки ангела, холодной и в тоже время живой… Ты была сильнее меня, это очевидно. Ты не сдалась, ты боролась за свою любовь. Я – нет. Прости. В любом случае, конец меня ожидал такой же, как и тебя в свое время…

Сколько у меня есть времени? Когда сюда вернется Себастьян, поняв, что мои просьбы побыть одной – глупый обман? Простит ли он? Поверит?
Ха, опять эгоизм. Что почувствует он, увидев меня - холодную и бездыханную, внизу на скалах? Разве это не жестоко - поступать так с ним? Но разве у меня есть другой выход?
Нет…

Так всем будет проще. Я никого больше не подвергну смертельному риску. Я не должна была этого делать… Это было слишком эгоистично. Я была чертовой эгоисткой.

Делаю еще шаг. Клочки земли отрываются от обрыва и летят вниз, разбиваясь об острые выступы скал, растворяясь в наступающих волнах.
Слезы катятся по щекам, и я уже не пытаюсь их остановить. Еще шаг и быстрый взгляд вниз. Главное – не отступить. Я улыбнулась. Пускай меня запомнят такой… Я ничего не боюсь. Теперь. Сейчас. Всегда…
Произношу самые главные слова, глядя на закат. Сердце разрывается от дикой боли. Скоро все закончится.

- Простите. Я люблю.

Слышу прорывающиеся сквозь деревья крики Себастьяна, он понял. Он всегда всё понимал… Но на этот раз поздно.

Последний шаг. Я лечу.

Пустота.

Escape from Paradise… Эпилог

Что такое Рай? Рай – это то высшее, куда попадает душа человека после смерти. А что, если ты не человек и умереть тебе не суждено никогда? Может ли Рай существовать на Земле? А что, если нет? Тогда весь твой вымышленный Рай, все твои иллюзии превращаются в Ад. И вся твоя вечность, сознание, все, что ты хранил и чем жил, превращаются в бесконечно мучительную пытку, пережить которую невозможно, когда ты потерял ту единственную, ту, для кого ты жил, кем дышал и о ком думал, так и не успев сказать ей, как сильно ты ее любишь…
Она убежала, моя маленькая девочка. Сбежала из того Рая, который я так старался для нее организовать. Сбежала, забрав всего меня. Сердце, душу, мысли… Они всегда будут с ней. Только моя боль осталась со мной. Боль и скомканный клочок бумаги, которые она оставила после себя.
«Я люблю тебя, Себастьян. Спасибо за все».
Я тоже люблю. И всегда буду там, где будешь ты.
- Скоро увидимся, Джесс, - улыбаюсь я мраморному ангелу.
Сжимаю в руке ее единственное, последнее письмо, адресованное мне. Делаю пару шагов и разделяю с ней ее вечность. Уж лучше Ад с ней, чем Рай без нее…

Вот. Это все. теперь хотелось бы узнать ваше мнение.
Спасибо за ваше внимание.

Escape from Paradise…

- А ты кого ожидала увидеть, дорогая? – ядовитым тоном прошипела девушка. – Это глупо даже для тебя – появиться там, где тебя станут искать прежде всего.

Я медленно развернулась, сделав еще один шаг назад. Она заметила эту уловку и на ее лице расплылась ухмылка.

- От меня не убежишь!

Она резко кинулась в мою сторону, но я, сглупив, развернулась и побежала вместо того, чтобы обороняться. Силовое поле ударило в спину, и я упала лицом в снег, поцарапав щеку.

- То, что ты натворила в резервации Круга, очень нам всем на руку. Потому что теперь за твою голову любой из нас получит немаленькое вознаграждение. – Она подошла ближе, приземлившись на корточки возле меня. – Из-за тебя, мразь, мой брат останется инвалидом!

Я пыталась вспомнить, кто из тех парней мог быть ее братом. И в памяти всплыл образ главаря той шайки: со светлыми волосами и такими же ухмыляющимися серо-зелеными глазами.

- Твой брат – последний ублюдок! Думаю, он это заслужил. – Я развернулась, уверенно глядя ей в глаза, но встать она мне не дала.
- Следи за словами! – в ее глазах вновь вспыхнуло пламя. – Ты меня немало достала за этот год. Все в Круге только о тебе и болтали. О тебе и твоих невероятных способностях!
- Ну а ты? – я надменно улыбнулась и начала медленно подниматься. – Ты не боишься?

Она на секунду замешкалась, и я, воспользовавшись этим мгновением, поднялась на ноги.

- Да пошла ты, Амелия Рюссель!

С этими словами она образовала в руках мощный огненный заряд и швырнула его в мою сторону. Я, словно в замедленной съемке, наблюдала за его полетом. Оставляя за собой догорающий след, большой шар огня с молниеносной скоростью полетел в мою сторону, разгораясь еще сильнее в воздухе. Я закрыла глаза, пытаясь выстроить перед собой щит. Раздался глухой щелчок. Прежде, чем я успела защитить себя.

- Отойди от нее! – раздалось в стороне.

Я открыла глаза. Заряд, рассыпавшись на миллионы искр, с тихим шипением потух в снегу.

- Катись к черту! – почти прокричала Мия.

И следующий заряд полетел в сторону моего спасителя. Я только сейчас смогла обернуться.

- Что за… – уже не в силах ничему удивляться тихим голосом спросила я.

Гарри выставил руку перед собой, и огненный шар растаял в метре от него.

- Уходи, Мия. – Спокойным, холодным голосом произнес он.

За спиной девушки появился знакомый силуэт.
«Только тебя здесь не хватало!»

- Какой сюрприз! – надменным тоном пропел Себастьян, оглядев Мию.
- О! Так вот значит, за кем ты прячешься! – она вновь посмотрела на меня. – А ты у нас теперь прикрываешь задницу этой…
- Она моя невеста, - спокойным тоном перебил он ее.

Я перевела взгляд на Гарри. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Глаза, теперь цвета стали, холодно смотрели на меня.

- Иди к машине, - Себастьян повернулся ко мне.

Задавать лишних вопросов не хотелось, поэтому я медленно развернулась и пошла к арке. Выражение лица Гарри ни чуточку не изменилось, когда я проходила мимо.

Не заметив, как добрела до «доджа», я обернулась, лишь когда коснулась ручки двери.

- «Я очень благодарна тебе за все то время, которое мы провели вместе. Ты отлично скрасил мое пребывание в этой дыре. Не воспринимай все, что было, всерьез. Спасибо тебе еще раз – ты оказался отличным развлечением», - Гарри опустил конверт с моим письмом для него, который все это время держал в руке. – Очень мило…

Он замолчал, глядя в мои глаза. Я сжала зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Его глаза, такие родные, такие любимые, теперь были наполнены болью.

- Ты ждешь еще каких-то объяснений? – как можно более равнодушно спросила я.
- Как минимум. – Он запнулся, на какое-то мгновение мне показалось, что по его щеке скатилась слеза, но это наверняка лишь моя фантазия. – Ты все это время была помолвлена.
- Да.

«Прости, прости, прости…»

- С ним? – он кивнул в ту сторону, где остались Мия и Себастьян.
- Да.
- И ты действительно любишь его?

«Нет!»

- Да.

Я стиснула руки в кулаки, сцепила зубы, что есть сил, но все же одна слеза, одна единственная предательница, скатилась по лицу и упала на снег.

- Ты врешь, - как будто с облегчение заключил он.
- Убирайся отсюда.

«Я люблю тебя!» - разрывалось все мое существо, борясь с желанием защитить его.

- Убирайся, Гарри, - уже более спокойно повторила я, найдя в себе силы сдерживать истерику.
- Я тоже люблю тебя, Амелия Рюссель!

Он сделал шаг вперед, и его рука потянулась к моему лицу. Я замешкалась, но затем, словно на автомате, оттолкнула его.

- Я тебя – нет! – жестким голосом заявила я.

В его глазах на секунду отразилось сомнение, и он отступил от меня.

- Ты врешь, - уже не так уверенно прошептал он.
- Перестань повторять одну и ту же фразу, словно ребенок! Я помолвлена! – мой взгляд мелькнул за его спину. Туда, где, скрестив руки, стоял Себастьян. – Хочешь ты этого или нет!

В доказательство своих слов я прошла мимо Гарри. И, посмотрев в понимающие глаза Себастьяна, обвила его шею руками, поцеловав холодные губы.

Еscape from Paradise…

Я никогда ничего не теряла. Все в моей жизни всегда было в достатке. Меня растили, как куклу – красивые наряды, дорогая машина, исполнение любых, даже самых абсурдных желаний, большой дом, школа за океаном… Школа, школа… Только я выросла, и пришло время чем-то за все это платить. А терять впервые всегда сложно и больно вдвойне. Теперь, когда я здесь, все это кажется невозможным. Все это произошло так быстро, словно промелькнуло, подразнив и исчезнув навсегда. Чуть больше полгода я провела в этих стенах, мечтая о свободе. Но тогда я даже не подозревала, что это и была свобода. Возможность жить и чувствовать, грустить и веселиться. Переживать, встречаться, любить, ревновать… Это все казалось непосильным, но сейчас я бы жизнь отдала, чтобы все это прожить заново. Надо же, «отдала жизнь» - вот ведь ирония судьбы.

«Всего пара часов» - повторял в голове настойчивый голос Себастьяна.

Должно быть, все уже на занятиях. Жилые корпуса пустовали, отлично – будет время собрать вещи. Я опоздала к началу учебного семестра, но расписание наверняка осталось прежним. Значит, у меня есть около часа, чтобы спокойно собрать вещи.

Бросив куртку и шарф на кровать, я прошлась по знакомой комнате. На столике Арии как всегда царил хаос, пижама валялась на кровати. На прикроватной тумбочке появились новые фотографии. Я подошла ближе, рассматривая разноцветные рамки. Ария, Ари и Ник, Ари и я… На той фотографии совсем другая Амелия – улыбающаяся. Глупая рамочка с сердечками и приторно-сладкой надписью «Best Friends». Черт, как же больно. Я и вправду к ней привязалась. Нет, ну что за глупости! Она же не какая-нибудь собачка, чтобы привязаться. Чего темнить, я действительно полюбила Арию – жизнерадостную девчонку, которая, как утка из мультфильма, летящая на крыльях ночи, всегда спешит на помощь.

Я поставила рамку на место и стерла влажную дорожку со щеки. Не время. Достав чемодан, я принялась бросать туда все, что попадалось под руку, отсортировывая свои вещи от вещей соседки. Умылась впопыхах, переоделась впервые за последние несколько дней и осмотрела вещи. Кажется, когда я приезжала, их было больше. Не знаю, сколько все это заняло времени, но когда я закончила, Арии еще не было.

Я достала из внутреннего кармана куртки заранее приготовленное письмо. Перечитывать не было сил, каждое слово итак глубоким шрамом больно отпечаталось в сердце. Корявым, дрожащим то ли от слез, то ли от спешки почерком на конверте было написано одно лишь имя: Гарри. Надеюсь, когда оно дойдет до адресата, меня здесь уже не будет. Еще больше надеюсь, что все эти отношения для него были только подростковым увлечением. Помнится, я сомневалась в своих чувствах. Сейчас же я с уверенностью могу сказать: я люблю Гарри. И это первое в своей жизни, но такое сильное чувство я сохраню, независимо от того, сколько еще мне уготовлено. Теперь я могу абсолютно точно сказать, что у нас было великолепных полгода, лучших полгода в моей жизни, сначала ненависти, потом симпатии, но все это было. Было здесь, под сводами этих сказочных стен, теперь кажущимися лишь ободранными кирпичными постройками.

Я внимательно осмотрела комнату, стараясь запомнить каждую деталь, каждую мелочь. Еще один конверт, только теперь уже для Арии я положила на свою пустую кровать. Здесь-то она его точно увидит, не то что среди ее бардака. Надеюсь, она присмотрит за Фуэго. Он, должно быть, как всегда разгуливает по корпусу. Улыбнувшись сквозь слезы привычной неряшливости Ари, я оделась, подняла два тяжелых чемодана, повесила несколько сумок на плечи и вышла из комнаты.

Казалось, с каждым поворотом в этой школе меня что-то связывало, хотя на самом деле тогда мне все это было в тягость. Ох и дурой же я была!

Себастьян запихал мои вещи в широкий багажник и вопросительно на меня посмотрел. Мы специально оставили машину за пределами школы, чтобы не привлекать внимания.

- Ты поговорил с директором? – отстраненно спросила я.
- Да.
- Он поверил тебе?
- Да.
- А про родителей спрашивал?
- Да.
- Ты сказал, что они не смогли приехать?
- Именно так я и сказал.
- Спасибо, - в который раз повторила я это слово.
- Документы о переводе лежат на заднем сиденье.
- Хорошо. – Как будто это имеет смысл. – Ты подождешь еще немного? Мне осталось только одно. – Я нащупала в кармане сложенный вдвое конверт.
- Да.

Не дожидаясь каких-либо еще указаний, я быстро зашагала в сторону корпусов, стараясь не попадаться на глаза школьникам.

Вот она – знакомая дверь с цифрой «17» на наличнике. Я приложила ухо к отполированному дереву, прислушиваясь к звукам внутри. Не найдя никаких доказательств, что Гарри может быть у себя, я аккуратно просунула конверт в узкую щель под дверью.

Вот и все. Теперь самое тяжелое.

Я выбежала на улицу и практически на цыпочках добежала до знакомой каменной арки. Потом вниз, чуть дальше до высоких переплетенных буков. Вот оно – место нашего первого свидания.

Гладь воды покрылась кромкой льда, берег накрыло белоснежным одеялом. Я прошлась вдоль линии воды, оставляя размытые следы на снегу, и нашла поваленное дерево, на котором МЫ когда-то сидели. Казалось, все слезы во мне уже давно закончились, но по щеке скатилась еще одна последняя капелька. Я набрала горстку снега в ладонь и медленно развеяла его по ветру. Он плавно провальсировал, отдаваясь бликами на ярком солнце, и упал на землю, слившись с тысячами таких же снежинок.

- О, как это мило! Кто бы сомневался, что ты заявишься сюда прежде, чем сбежишь!

Я обернулась, и ахнула от удивления. В глазах девушки, залитых ярко-алым пламенем, читалась неподдельная ненависть.

- Ты?

-

Escape from Paradise…

Тихий шорох льняного платья и еле слышимые звуки шагов по выложенному камнем полу отдавались глухим эхо под высокими сводами средневекового замка. Длинные гардины, ниспадающие с высоких узких окон, едва заметно колыхались от легких порывов ветра. Несмотря на тихое спокойствие у умиротворение, как казалось на первый взгляд, царившее в этих стенах, ощущение скрытой опасности так и не отступало. У меня засосало под ложечкой, словно все мое нутро ожидало нападения из-за угла.
Себастьян, кажется, до сих пор находился на совете старейшин, решая вопросы о нашем будущем, а я вынуждена была бездельно слоняться туда-сюда по пустым коридорам.
Солнце почти село, освещая лишь верхушки фасадов. На стенах загорались свечи и факелы, но свет огня не казался мягким и теплым, как это должно быть. Наоборот, от него словно веяло холодом.
Поежившись от прохлады сумерек, я вышла на большую мансарду, вглядываясь в далекие и бесконечные холмы. В этот момент сзади послышались уверенные шаги и сдавленный смех.
- Посмотрите-ка, белоснежка! – послышался голос из-за моей спины.
- Что, простите? – я медленно обернулась, стараясь не выдать испуг.
Образовывая полукруг, несколько юношей (кажется, их было семеро) вплотную подошли ко мне. Так, что я почти упиралась в невысокую ограду мансарды.
- Что-то не так? – чуть менее уверенным голосом спросила я.
Кто-то из парней заржал, остальные продолжали нагло ухмыляться.
- Как ты сюда попала, куколка? – один из них выступил вперед.
- Дверью не ошиблась? – поддержал его второй, и все стадо вновь разразилось диким хохотом.
Я пыталась понять, во что я вляпалась и что, собственно, сделала не так. В мыслях пронеслись слова Себастьяна. Клан белых, клан черных, вражда… Вот черт!
- Мне кажется, вы меня с кем-то путаете! – самое глупое, что я смогла бы сказать.
- Это ты, кажется, немного перепутала. Ты знаешь хоть, куда попала? – он сделал еще один шаг вперед, хотя, казалось, ближе уже некуда.
- Осторожней! – я выставила руку перед собой, пытаясь отгородить себя от этого увальня, но он грубо ее отшвырнул. – Эй!
Я бросилась в сторону, но один из этих свиней обхватил меня за талию и сильно прижал к груди. Мне стало не столько больно, сколько противно.
- Отпусти! Немедленно отпусти меня! – что есть сил заорала я.
- Иначе что? – я спиной почувствовала его наглую улыбку.
Дальнейшие события, как вспышка молнии, пронеслись словно мимо меня. Я видела огонь на своих руках, искаженные лица парней – сначала от удивления, через секунду от боли. Я вновь потеряла контроль над своим телом, словно кукловод, порвавший нити от марионеток. Я не могла управлять своими действиями, словно потеряла ключик, отключающий программу автопилота. Все, что мне оставалось делать, - это наблюдать за собой со стороны. И это приносило невыносимую боль.
По мере того, как в моем теле нарастал и вскипал огонь, глаза затуманивались, наполняясь пламенем. Словно все внутри меня горело, выжигая по частичкам каждую клеточку сознания и плоти. По мере нарастания во мне силы я все меньше и меньше видела происходящее. Вскоре картинка размылась совсем, превращаясь в одно большое кроваво-красное пятно. Ни боли, ни страха, ничего. Только легкость и чувство полета. И какое-то странное ощущение невесомости, омываемое ветром.
Последним, что я услышала, был знакомый мужской голос, выкрикивающий мое имя. Потом пришла пустота…

Приглушенный голос тревожно звал меня по имени. Сквозь глубокую толщу небытия до меня доносились какие-то звуки. Я слабо ощущала, как кто-то тряс меня за плечо, пытаясь разбудить.
- Да проснись же ты, кошмар пожарника!
О да! Этот голос я бы узнала из тысячи.
- Катись к черту, Джаред… - сухими губами что было сил пробубнила я. – Дай хоть умереть спокойно!
- Размечталась! – по звуку его голоса я поняла, что он наклонился ближе.
- Где я?
Силы постепенно пробуждались во мне, наполняя тело энергией. Но у меня никак не получалось открыть глаза. Их словно засыпало песком.
- Нет времени на разговоры. Ты сможешь идти?
- Что происходит? Я и пошевелиться-то не могу.
- Я сниму с тебя повязки, но ты и рта не раскроешь, пока мы не выберемся отсюда!
- Идет.
Через секунду лязгнул метал, и я почувствовала легкость в ногах. По лицу скользнуло нечто сухое и шершавое, и я смогла открыть глаза.
Судя по всему, я находилась в каком-то подвальном помещении. Здесь было темно и пахло сыростью. Вся обстановка ассоциировалась с камерой пыток. Я сидела на неком подобии кушетки, с которой свисали железные оковы. Ими-то я, должно быть, и была привязана.
- Что за ерунда? – ляпнула я, но вспомнила про данное мгновением раньше обещание и замолчала.
Джаред строго на меня посмотрел и приложил указательный палец к губам. Он протянул мне руку, и я почувствовала прикосновение холодных пальцев. Он выглянул в темный проход, и мы выскочили за массивную дверь. Каждый шаг отдавался болью, через несколько метров я, казалось, потеряла последние силы. Сильнее сжав ладонь Джареда, я начала падать, хватаясь за воздух. Он моментально сориентировался и подхватил меня на руки.
- Одни неприятности от тебя! – прошипел он. – Закрой глаза.
Я моментально подчинилась. Следующее мимолетное ощущение полета, свист в ушах, и мы, кажется, выбрались на свет. Я открыла глаза.
Мы были на улице. Определенно. Только луна почему-то очень яркая. В паре метров от нас стояла знакомая угольно-черная машина. Даже с такого расстояния я увидела непонятную злость в глазах Себастьяна, рассматривающего нас с Джаредом.
- У вас мало времени. Уезжайте сейчас же! – скомандовал он и мягко опустил меня на заднее сиденье автомобиля.
- Спасибо, - сухо ответил Себастьян и занял водительское место.
- А как же ты? – я взглянула в темные, как ночь, глаза.
- Мне нечего терять, - невесело улыбнулся он. - Было приятно познакомиться с тобой, Амелия. – Джаред галантно поцеловал мою руку и, закрыв дверцу, растворился в темноте прежде, чем мы успели тронуться с места.

Гравий тихо зашуршал под шинами, «додж» медленно выехал с территории замка. Но как только мы оказались за пределами владений старейшин, мотор угрожающе взревел, и стрелка на спидометре стремительно поползла вверх.
- Что происходит? – хриплым голосом спросила я, когда мы отъехали на приличное расстояние. – Что со мной делали?
- Мы уезжаем.
- Мне нужно в школу.
- Забудь про школу!
- То есть как это «забудь»? А как же экзамены? Мои вещи там, в конце концов!
- Слишком опасно туда заявляться.
Его тон смягчился, и я аккуратно перебралась на переднее сиденье.
- Мне нужно туда попасть. Хотя бы ненадолго. Пожалуйста, Себастьян!
Он быстро осмотрел меня и вновь переключился на дорогу. Руки железной хваткой уцепились за руль. Даже его взгляд выдавал напряжение.
- Пара часов. Не больше. – Голос звенел от злости.
- Спасибо.
Машина выехала на международную трассу, и мы оба немного расслабились.
- Что произошло? – наконец осмелилась спросить я. – Сколько прошло времени, пока я приходила в себя.
- Около четырех суток. Может, больше.
- Что!? Ты серьезно?
- Ты действительно ничего не помнишь? – я испугалась холода в его взгляде. – Ты же чуть не убила их!
- Что? Но… я не…
- Я знаю, они твари последние, но… Не так же…
- Я не понимаю! Что с теми парнями?
- Я точно не знаю, - отчужденным голосом произнес Себастьян. – У всех ожоги. Двое из них не смогут ходить. Все они еще под присмотром старейшин. Их пытаются лечить магией. Но наш клан бессилен в исцелении.
- Неужели это я их…
Я закрыла лицо ладонями. Тело колотила дрожь. Я не могла. Я же не убийца. На следующем вздохе я сорвалась. Слезы хлынули из глаз, скатываясь по щекам на руки.
- Я не делала этого! Я клянусь, я бы не стала… - голос срывался, переходя на бессильный крик.
- Тише. Твои истерики нам не помогут. – Как никогда холодно выдал он.

И именно сейчас я почувствовала острую необходимость в его присутствии. Захотелось услышать то участие и ту заботу в его голосу, которые я всегда старательно игнорировала. Именно сейчас, когда тело сотрясала дрожь, а глаза были мокрыми от слез, я абсолютно осознанно почувствовала необходимость в том, кого избегала. Хотелось, несмотря ни на что.
- Расскажи мне все! – в противовес своим чувствам попросила я.
Он внимательно и долго посмотрел мне в глаза, словно проверяя, готова ли я услышать то, что он собирается сказать.
- Нас будут искать, - медленно произнес он и осторожно добавил: - А если найдут, то… могут убить. Не дождавшись приговора старейшин.
- Неужели все это из-за этих отморозков?
- Не только, Амелия. Неужели ты не понимаешь? Ты неспособна контролировать силу в себе! Еще немного, и ты бы убила меня, всех нас!
- Я не понимаю… - бессильно выдохнула я, а по щекам заструилась новая порция слез.
- Это ведь не впервые, верно? Почему ты ничего не сказала?
В голове вдруг всплыла картинка: случай в лесу. Тогда это быстро забылось, потому что мои мысли были совсем о другом.
- Я не знаю. Я тогда очень разозлилась на Джареда и…
- Ты встречалась с Джаредом!? – его руки настолько сильно сжали руль, что мне стало искренне страшно.
- Мимолетно. Это случилось… на Рождество. – Я чуть не ляпнула про Гарри.
- Ты должна была рассказать кому-то из нас! Возможно, в таком случае, нам бы не пришлось убегать…
- Мне очень жаль…

На какое-то мгновение в салоне воцарилась уже знакомая тишина. Только в этот раз она была угнетающей. Я взглянула в окно, пытаясь хоть приблизительно узнать наше местоположение. Но через тонированное стекло я смогла разглядеть лишь темные мелькающие силуэты деревьев, сливающиеся в сплошную черную стену, выросшую вдоль дороги.
- Ты так и не объяснил, что произошло.
Опять долгий изучающий взгляд.
- Когда я пришел, ты уже была деформирована, четверо парней уже были без сознания. Последнего в твоих руках чудом удалось спасти. – Он замолчал, по-видимому, собираясь с мыслями, а может, просто давая мне время «переварить» услышанное.
- Старейшины сказали, что твой дух, пораженный огнем, покидает тело во время таких реакций и зависает в пространстве. Они не могут утверждать наверняка, но твой организм полностью, вплоть до внутренних органов, переходит в другое агрегатное состояние, когда твоя душа может существовать только в человеческом обличии. Поэтому во время таких обрядов ты не можешь ни видеть, ни контролировать происходящее. В эти моменты твоим телом управляет Сила, которая, в свою очередь, не обладает ни рассудком, ни сознанием. Она руководствуется только твоими инстинктами. Она не материальна, и даже не абстрактна. Она существует только в те минуты, когда эмоции становятся сильнее разума, и отдельно от твоего тела они ничего не представляет. Поэтому ее никак нельзя уничтожить, не причинив тебе вреда. – Он протараторил все это, словно заучив наизусть. – Все это время, пока тебя держали взаперти, целители пытались извлечь ее из тебя, но ничего не смогли обнаружить.
Мне стало не по себе от его слов. «Извлечь», «обнаружить»… словно меня обшарили «от» и «до».
- Неужели никак нельзя от этого избавиться?
- Есть только один вариант: ты должна научиться контролировать ее. Но с каждым днем, когда ты не используешь свои возможности, она становится сильнее тебя. И в один день она может просто уничтожить тебя изнутри – убить… твою душу, твой разум. Или еще хуже – когда в очередной раз твой дух покинет тело, он встретит сопротивление и не сможет вернуться. И тогда вместо тебя в твоем теле будет жить смертельная сила, уничтожающая всех, кто встает у нее на пути. И остановить ее мы не сможем, потому что единственные ее мотивы – это животные инстинкты.
- Боже… - я приложила ладонь к губам.
- Я уже говорил, что Огонь пробуждается лишь по воле твоих эмоций. Поэтому даже если ты мысленно желаешь кому-либо зла, разумеется, даже не подразумевая исполнения этих желаний, Сила исполнит их за тебя. – Он намеренно делал паузы. – Но поскольку старейшины не нашли никаких доказательств, они считают, что ты намеренно пыталась убить этих парней.
- Нет… Ведь ты же знаешь, что я бы не стала! – я посмотрела с надеждой ему в глаза. – Ведь знаешь?
Меня поразило то, что он, помедлив с ответом, перевел взгляд на дорогу.
- Я знаю, Лея. Остальные – нет.
- Мы поэтому уехали? Потому, что все думают, что я – убийца?
И опять молчание.
- Отчасти…
- Умоляю, говори как есть! Хуже уже быть не может.
- Теперь, когда мы уехали, на нас открыта охота. Но если бы мы остались, боюсь… - он замолк, замешкавшись.
- Меня бы убили… - на удивление спокойным голосом я закончила его фразу.
- Не думаю, что старейшины позволили бы, но, если бы кто попытался, они бы не стали мешать.
- Прекрасно! Просто замечательно! И ведь я же была против этой треклятой поездки!
- Именно поэтому я здесь. – Холодно отметил он. – Чувство вины.
- И только? – где-то в области груди больно кольнуло.
- Ты же знаешь, что нет…
- Спасибо, - с облегчением прошептала я, коснувшись холодной ладони.