Знаешь почему мы не можем быть друзьями? у моих друзей на меня не стоит

Я отдала тебе свое сердце, больше мне нечего тебе дать, если этого тебе мало – значит, тебе нужна другая.

— Что с нами происходит? Почему мы становимся такими несчастными?

— Мы влюбляемся. Но по какой-то причине, люди которых мы любим, забывают любить нас в ответ.

интересно,
тепло ли сейчас в твоем городе?
как то пресно
во рту
по утрам
хлам
постоянство лиц
в моей палате - комнате.
прийдет сестра в белом
и как то не смело
введет инъекцию зимы
мне под кожу.
теперь мы похожи
только от этого не лучше нам
а так хотелось чуть чуть весны
хотя бы миллиграмм
ее под кожу.
хочу к тебе
ты тоже?

- как мне узнать, любовь ли это?
- по тому, возражаешь ли ты, когда он кончает тебе на волосы

Закричать?
-Так ведь смысла не было.
-Позвонить?
-Ну зачем позориться?
-Он желал?
-Только если временно.
-Он любил?
-Тебе верить хочется?
-Он простит?
-За что?
-За немыслемость.
За безумство мое и за искренность.

Нет, они и дальше идут обнявшись, рука в руке,
Телефон на вибро, последняя мелочь бряцает в кошельке,
Он все также ее залечивает – « я тебя не терял»
…Это у тебя тут тиной покрываются якоря,
Приучаешься выживать ни слова не говоря,
Ни «доброе утро», ни « все это было зря?»,
По городу передвигаешься налегке –
Ни души, ни пачки от сигарет. Не вопи, окей?

Нет, у них и дальше все хорошо, заживает как на собаках,
Он щекочет ее, она прикрывает локтем живот,
И хохочет. А ты развела здесь слякоть…
Над тобой громыхает прохудившийся небосвод,
Ты залазишь в себя, погружаешься в самую мякоть
Выцарапывая того, кто там все еще живет.

В лифте зеркало - там ты сильная и большая,
Сплошная выносливость, а не хромая жалость.
Ты выходишь на улицу, гул в себе заглушая,
И навстречу, как в фильме, идиллию разрушая
Выходят они.

Задержи дыхание. Показалось.

Он пишет- ну как там наши дела, my sweety?
Спокоен, насмешлив, пренебрежителен,
(таких ведь вы девочки и хотите,
Усталых, небритых, в потертом свитере,
Высоких, как полагается палачу.
А я не хочу. Я, кажется, не хочу.)

Он пишет, сегодня давал концерт,
И ждет, что я там меняюсь сижу в лице,
Курю, вспоминая о форменном наглеце,
Худею исправно, строчу ему смс-ки.
Он пишет – мой птенчик, простыла поди небось,
Ведь каждый октябрь продувает тебя насквозь,
А то что под елкой загадывала- сбылось?
Или опять, не мечта, а одни обрезки?

И я выдыхаю в письме – ну привет слабак,
Сдается, что ты опять без меня никак,
Совсем очумел от осени, ну раз так,
Давай потрещим как в старые но недобрые.
Меня тут таскают то в бар, то курить кальян,
Тебе ли не знать – прокурен, циничен, пьян,
Рассказать обо всем – получится же статья.
А у меня тут полсердца теперь оторвано.

-Девочка, ты пожизненный сбор причин,
По которым мы оба сидим теперь и молчим,
Нет бы такая, чтоб все вокруг – молодчина!
(Из пластилина пластид лепить – безуспешно.)
- Ладно, не наговаривай. Тоже мне…
Можно подумать, что ты ходишь там в броне,
Целый, живой… Я тоже тут на коне.
Бьемся до первой крови. Твоей, конечно.

казалось, мы винт, оказалось вирт
ты как обычно небрежен и деловит
я скупаю в аптеке йод, валидол и бинт
стану лечить простывшее свое сердце.

казалось ты друг, а оказалось drug,
не признавайся, что я не любовь, а так.
цель пребывания, как ни крути, проста:
ты отогрелся?ты же хотел согреться.

казалось, одно, оказалось, что мы одни.
кончилась сказочка, в воду бросай концы.
мне до тебя- набор из случайных цифр,
и ни малейшего повода позвонить.

То закуриваться, выдыхая пяток колец,
То молчать, потому что все фразы отныне пресны.
Я вообще не знаю, зачем я здесь,
Если это больше неинтересно.

Если это – пустой причал, никаких начал,
Если мерзну насквозь – голос, руки, ключицы, шея…
Ты не должен меня оставить, ты обещал.
Я хочу, чтоб ты мне объяснил, для чего вообще я.