adelgerder

" я жил с ней вместе уже пол года
возвращался на такси домой
с работы
она наливала мне самого вкусного чая
и побольше ложек сахара
как я люблю
возвращался на такси домой
из клуба
она наливала мне самого вкусного чая
и побольше ложек сахара
как я люблю
возвращался с друзьями
и она наливала нам коньяк
пепельницы всегда были чистыми
рубашки поглажены
носки постираны
стены украшали, сделанные ею фотографии.
я хвастался ими перед друзьями.
она всегда великолепна.
ее волосы лежат как надо
даже по утрам.
одежда продуманна до мельчайших деталей
идеально ухоженные ногти самые шикарные ресницы
правильные книги. правильные фильмы.
когда я хотел побыть один,
она просто исчезала
что бы не мешать мне.

однажды я пришел домой
в непривычное для меня время.
она в заляпанной соусом футболке.
моей футболке.
с бутылкой коньяка в одной руке и сигаретой в другой. с крошками на губах. растрепанными волосами прыгая на кровати под орущую на всю громкость бритни, швырнула свой фотоаппарат об стенку со словами
«на хуй! он мне еще один купит»
именно в этот момент я понял что люблю ее"

Что с нами случилось? Мы встретили друг друга в мире, где боль лишь одна из многих составляющих жизни. Все эти развороченные головы самоубийц, которым выстрелом снесло пол-лица, все эти языки повешенных…лица синего цвета…эти вены, порванные тупыми лезвиями, – это часть наших жизней. Мы живем в городах, где каждый второй начинает день с мысли о суициде, а другой - с мысли об убийстве… Но даже если ты не такой, даже если твое утро начинается с чашки кофе и улыбки родного человека, то это вовсе не означает, что места боли в твоей жизни нет. Она просто притаилась и ждет момента…Однажды боль придет и разорвет твое сердце на части. Когда ты поймешь, что твоя любимая трахается в соседней комнате с твоим другом, уверенная в том, что ты спишь пьяный, что это, бля, новый год и все спят, потому что все пьяны. Но ты-то не спишь! Ты лежишь на диване, слушаешь их и думаешь о двух вещах: убийство и самоубийство?! Ты чувствуешь боль. Что с нами случилось? Мы нашли друг друга, но не захотели себе врать. Не стали претворяться, что мы не те, кто есть на самом деле. Не стали гримасничать и кокетничать. Отдали себя волнам и поплыли… А вокруг нас весь этот мир с огнями машин и витрин. Где любовь продается. Где боль продается. Где каждый сытый платит деньги за право почувствовать себя выше голодного. Где на торгу самое дорогое, что может быть в мире, где все бегут ото всех. Где чувства…настоящие, честные, те, что недоступны всем этим пиджакам и бритым головам, прыщавым подросткам и откормившим жирные жопы офисным девицам, заканчивающим день пустым сериалом «Секс в большом городе». Все они готовы отдать все ради того, чтобы испытать настоящие чувства! А что может быть сильнее любви и боли. На, бери! Я вонзаю в твою руку перьевую ручку, как Джо Пеши в фильме «Казино» втыкал в горло ручку какому-то мажору. Тебе больно? Тебе не нравится. Никому не понравится. Зато теперь ты знаешь, что такое боль. Теперь пора узнать, что такое любовь.

Город успешных и умных. Rich and beautiful. Здесь престижно знать иностранные языки, цитировать умные книги и одновременно строить из себя идиотку. Город, фейс-контроль в который пройти невозможно. Самый дорогой в мире, с кучей обшарпанных подворотен. Город, над которым порой нет неба. Или его просто не видно из-за плотного дыма от сигарет. Город, который никогда не спит и всегда стоит в пробке. Город, который воспитывает нас. Каждого.

Город, который переплетает сотни тысяч судеб каждую секунду. Москва дарит нам случайные встречи и сразу безжалостно разводит. В Питере разводят мосты, в Москве - людей, которые, возможно, созданы друг для друга. А может и нет. Откуда нам знать?
Город жестокий и потрясаюший своей красотой.
Город, где на каждом углу кафе и рестораны. Будто бы созданный для рaйской жизни.
Город, имеющий свои манеры, привычки и акцент.
Город, имеющий нас.

У меня есть маленькое кладбище людей, которые были мне дороги. Они умерли понарошку, но для меня - навсегда. На нем похоронены мои друзья, предавшие меня, подруги, предавшие мои чувства… Иногда я хожу по аллейкам, останавливаюсь около могилок, кладу цветы или просто прохожу мимо. Кладбище внутри меня. О нем никто не знает. На нем не растут сорняки и не гадят бомжи, здесь всегда чисто и красиво. Здесь лежат люди, которые мне были дороги. Иногда я встречаю их на улице, разговариваю и иду дальше. Мне не больно, они мертвые. Они об этом не знают, но я-то знаю. Я похоронил их, чтобы не отворачиваться на улице и не говорить гадостей. О мертвых плохо не говорят. Чем ближе человек, тем тяжелее хоронить.

Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели. А потом однажды ночью — она уже спала (я был где-то без нее, вернулся под утро, типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем, оправдываясь семейным положением) — взял и не побрился. Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит. А это значило просто, что
я ее больше не люблю.
Бегбедер

Сигареты…Сигареты-это любовь. Ваша первая затяжка-неумело, страшно, неприятно. Постепенно ты привыкаешь, тебе начинает нравиться. Ты принадлежишь им, они-тебе. Никто не знает лучше вкус твоих губ, прикосновение твоих пальцев, музыку твоего сердца и твои ночные слезы на подоконнике…Ты знаешь, что не можешь без них, знаешь, что они всегда рядом, знаешь, что они не предают. Ты любуешься маленьким ярким огоньком в ночной тишине, в полумраке кафе, в пустом вагоне последней электрички, на предрассветной крыше…Каждый раз отрывая пачку, оторвав хрустящее серебро упаковки, ты думаешь о том, как твои губы первыми соприкоснутся к снежным фильтром, как после щелчка зажигалки дым заструится по твоим легким и наполнит все твое существование новым смыслом, долгожданным чувством наслаждения. Читая новое имя на фильтре, ты думаешь о том, что оно лучше предыдущего, ты сравниваешь…Вдохнув дым, ты закрываешь глаза и думаешь о вечности. Вдыхаешь кислород и смотришь на бегущие мимо машины, на людей, на небо…Тебе спешить некуда………….

Мы странные люди. Мы просыпаемся утром, заставляем себя выкарабкиваться из тёплой постели и переться в ванную комнату. Мы пьём свой кофе и торопимся куда-нибудь. Не важно куда: на работу, учиться или просто по делам. И чувствуем одиночество. Жгучее, оно не оставляет нас. Нам хочется быть с кем-то и быть чем-то для кого-то. Мы бежим, торопимся, но это ощущение нас не оставляет. Мы всё ищем кого-то. И не можем найти. Мы как разорванные звенья одной цепи. Хотим соединиться, но это никак не получается. Влюбляемся. А звенья всё не соединяются. Мы всё продолжаем искать кого-то.

Мы странные люди. Нам есть, что сказать друг другу, есть, чем поделиться. Но мы прячем это глубже в себя, считая, что никто вокруг не поймёт нас. Молчим, думая, что все вокруг – толпа, которая не прочувствует, не оценит. Есть только самые-самые близкие. Но и от них тоже нужно что-то прятать. Поглубже. Чтобы случайно не вырвалось наружу. По утрам улицы полны спешащих людей. И в глазах каждого встречного немое: «Мне есть, что сказать. Но вы меня не поймёте. Поэтому я промолчу». Сотни людей. Тысячи. В глазах каждого это немое «спрячу».

Мы странные люди. Мы натягиваем на лица улыбки или маски равнодушия, чтобы никто не видел, что мы чувствуем. Наши лица становятся лицами с обложек журналов: улыбка или равнодушие – и больше ничего. Мы как будто постоянно ожидаем нападения, даже со стороны близких людей. Заходим в помещение, встречаем знакомых – и достаём свой щит – улыбку, или опускаем забрало – равнодушие. А в глазах – вызов.

её глазах из-под ресниц сигналы s.o.s по всей планете.
в её блокноте не осталось не исписанных страниц. и сервер не отобразит страницы эти
по вечерам она включает телефон, ложится в ванну, не готовит ужин.
стакан мартини пуст, автоответчик сломан, день спасён. и только кажется что голос чуть простужен.

билеты бизнесс-класса на вчера. и в пачке сигарет, как в зале ожиданья, пусто.
аэропортнный coffee-shop закрыт и до утра ей будет сниться запрещённое искусство.
она хотела умереть, но за неё уже сегодня кто-то умер,
ей было лень, она так любит лесть. и доверяет телефонным книжкам семизначный номер.

она не помнит ни имён, ни дат. и лица всех знакомых для неё похожи.
с журнального стола поверх неё глядят фотомодели с грустными глазами на обложках.
дорожки кокаина разлетелись в прах, холодный кофе помнит вкус её помады.
и вечером она мечтает о мечтах, а утром в зеркале боится

Я девушка поколения глянцевых журналов и вкусных запахов…
Девушка поколения ухоженных рук и красивых фраз…
Девушка поколения НЕТ или ДА.
Девушка поколения дорогой косметики и тонких сигарет…
Девушка поколения, гуляющего ночью под дождем…
Девушка поколения кофеен, суши-баров, пустых кинотеатров и одиночества…
Девушка поколения, идущего по асфальту босиком…
Девушка поколения SMS и отрицания всего, что признают другие.
Девушка поколения, сидящего на ступенях и отражающего в глазах бесконечное неба.
Нас много… И все по своему.
Фотографируем подвалы, свалки…
Разговариваем с бомжами о сотворении мира, курим по пачке в час, пьем кофе в забегаловках, греем руки в метро, слушаем, то что любим…
Любим тех, кто нас никогда не полюбит.
Ощущаем, что жили уже не раз.
Плачем…
Пьем.
Пьем, как пил Есенин, материмся как Маяковский… И каждый в глубине себя…
Мы читаем взахлеб, пишем в метро на коленях. В толпе…
Мы ослеплены, мы не чувствуем друг друга по запаху, по ощущениям.
Мы проходим мимо и не узнаем своих. Мы целуемся до боли в подъездах и в вагонах метро, забывая о времени и пространстве.
Мы сжигаем то, что было дорого, сжигаем память…
Нам не одиноко… в глазах других…
У нас есть все и больше того…
Мы можем ощутить себя кем и чем угодно…
Может завтра мы проснемся счастливыми и не одинокими.

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы…

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма…

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.
(с) А. Вертинский 1916 г

Бесконечность серых снов меня раздражает
Вновь пытаюсь их раскрасить, себя убивая
Концептуальный художник проявился во мне
Он пишет портреты истлевших идей
Каждый вечер с нетерпением приступая к работе
Он пытается понять, что же действительно хочет
Но известно одно, на чём он будет писать
И то что на утро снова будет искать
Исколотые вены вместо холста
Его краски и кисть - героин и игла

Кто-то в моём теле спрятался под кожу
Утром в зеркале опять я не узнал свою рожу
Пол чека в кармане, в телефоне гудки
Ну где же ты сука, трубку возьми
Дрожащей рукой выбираю контроль
Зарывая мечту остаться просто собой
Нервы сжигает больных мыслей поток
И хочется просто сделать правды глоток
Но опять по тёмным улицам летит неотложка
А во всём виноваты: зажигалка и ложка

Небо железного цвета, еще и дыма добавляет моя сигарета.
Куртка не по погоде на мне одета, а где то сейчас жара, где то лето.
Дороги темнеют от влаги, листья летают, какие то бумаги.
Иду без настроения, самооценка моя идет на понижения.
В голове какое то не понимание, серые люди оказывают на это свое небольшое влияние.
В книге телефонной номеров не хватает, закон друзей и знакомых забирает.
После суда далеко отправляют, про них и про нас уже забывают.
Нарезаю день на дольки, барыга сказал надо ждать, интересно до скольки.
Как убить время пока незнаю, хожу по улицам, круги нарезаю.
Ну вот и он, долгожданный звонок, встретился, съел, асфальт уже уходит из под ног.
Настроение меняется, прохожие хоть и серые но все же улыбаются.
Здания меняют формы, небо цвет, зрачки объемы.
С каждой минутой становиться хуже, деревья шире, дороги уже.
Разноцветные картинки в мозговом объективе, странно конечно, но я иду на позитиве.
Улыбка сама собой появляется, вот это больше всего мне в лизергине нравится.
Лужи как то странно расширяются, секунда и они уже в ложку помещаются.
Не вижу ни чего дальше метра, иду довольно смело, но побаиваюсь ветра.
Пить что то хочется, как будто засохну щас и все закончится.
Опять глупые мысли что бы отпустило, что я не вминяем, что я похож на дибила.
Спустя несколько часов начинает отпускать, всю реальность немного начинаю понимать.
Улыбка переростает в дикий смех, встретил пару друзей, скурили коробок, один на всех.
Время близится к росвету, друг есть сигарета?Говорит, нету.
Ответ нет, наверное лучше, здоровье свое я и так нормально ухудшил.
Интерестно что принесет следующий день, думать даже не страшно, а просто лень.
За последние сутки, мозг потерпел мой большие убытки.
Последствия конечно впечатлили, такое ощущение что я вода и меня разлили.
Кожу как будто поменяли, на размер больше одели а старую сняли.
Эти безумные часы под кислотой, вспоминаю я часто, бывает порой.
Воспоминания эти вызывают улыбку, думаю скоро повторю эту попытку.