Истории.

1.Если в полной темноте на пол упала некая маленькая, легко теряемая вещь — немедленно найдите её. Вам не стоит знать, для чего они могут её использовать.

2. К куклам нельзя поворачиваться спиной в пустой комнате.

3. Если вы среди ночи услышите шепот из ванны — не выходите в коридор.
(Они не могут вас достать, пока вы не встанете, чтобы включить свет).

4. Если в комнате умер ребёнок — это очень легко узнать. Ночью выключите свет и поставьте в центре её большое зеркало. Обойдите комнату три раза по часовой стрелке вдоль стен и быстро гляньте в зеркало.

5. Если они стучат в окно, главное — не встретиться с ними взглядом. Иначе вы сами им откроете.

6. В каждой церкви водится то, что её охраняет. И по ночам оно тоже очень голодно.

7. Они боятся огня, они любят воду. Если на кухне капает кран — не пробуйте закрывать его. Их крики в трубах сведут вас с ума.

Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память.

8. На самом деле, все эти мелкие звуки и внезапные испуги нужны только для того, чтобы вас вымотать. Реальную силу они получают во сне. В вашем сне.

9. Когда стены начинают сжиматься, знай — они близко.

Я надеюсь, что никому из вас всё это, написанное мной, не понадобится.
Потому что они диктовали мне это.

Ну, вот и все, — вздохнув, старушка,
сказала деду, — Видно срок…
И он, растерянно в подушку,
ей прошептал, — Погодь, чуток…
— Вот свадьбу правнуку сыграем,
тогда уж вместе и уйдем…
Оборвалось собачьим лаем,
Мелькнуло что — то за окном.
— Скажи, просила мол, любя,
простить её, за все, что было,
и пусть не сердятся зятья,
невесток всех, скажи, любила…
И не стесняясь горьких слез,
Ему, вдруг вспомнилось былое,
Как вечерами средь берез,
Бежал он к ней в село чужое.
Как после, горюшка хлебнув,
Их тенью молодость мелькнула.
Как уходил он на войну,
И как война без ног вернула…
Он посмотрел в ее глаза,
В них ни слезинки, ни печали,
Лишь чуть поблекла синева
И губы тихо прошептали:
— А ты, живи… поберегись,
ко мне ходи, как на свиданье…
И было видно, как сплелись,
Их руки в нежное прощанье…

К моему отцу вчера приехал один старый друг — они познакомились, когда отец ездил на командировку. И вот они что-то вечером сидели, выпивали, разговаривали, а стены у нас в доме тонкие…

Рассказывал этот знакомый про случай в своей деревне. Деревня у них небольшая, и сотни домов не наберется, ну и магазинчик сельский. Так что все друг друга знают, здороваются. Последнее происшествие у них — сторож пропал. Одинокий мужчина был, участка своего не имел, жил в домике неподалеку от единственной дороги, которая в поселок ведет. Все знали, что домик вроде не его, и что заработка у него нет — кормится только своими силами, ну и там соседи помогают, люди с магазинчика, опять же…

Ну и пропал он. Никто особо не переживал, в город (а до него двести километров) не звонил, да и что сказать — у нас тут сторож-бомж второй день отсутствует, приезжайте, поищите?.. Все как-то свыклись с тем, что ушел он, наверное, в лес за грибами и не вернулся. Заблудился, в болоте утонул или судьбу свою искать пошел. Домик его проверили, вещи собрали аккуратно по коробкам и оставили внутри на случай, если он вернется вдруг. Заколотили окна, на дверь замок повесили и табличку прибили — мол, ключи в магазине есть.

Никто так и не объявился, про ключи уже все забыли, повесили их на гвоздик. Неделя прошла, а ключи как талисман стали — для виду.

Через две недели у кого-то дочки пропали. Две сестренки десяти лет. Всех на уши поставили, всей деревней искали, лес обошли, милицию вызвали, но так все и замялось. Семья была с ветром в голове — не то, чтобы пьющая, простые такие люди, могли девочек и вечером, не подумав, в магазин отправить. А у них там что? Деревня. Естественно милиционеры пришли к выводу, что заблудились девочки в лесу, и все. Выслали поисковой отряд, но не нашли ничего, естественно: деревенский народ лес куда лучше знает — все обошли сами давно. Родители горем убивались, пить начали по-черному.

Все начало успокаиваться, и тут произошла еще одна пропажа — очередная девчонка после гулянки не вернулась домой. Тут уже про «заблудился» речи быть не могло: современная она была очень, телефон есть, ловит везде, развлекались только на дому у кого-нибудь, да и лет ей было уже четырнадцать.

В итоге за неделю было уже две пропажи, милиционеры дело завели, опрашивать народ стали. Про сторожа этого никто тогда и не вспомнил.

Затем случилась еще одна пропажа — третья и последняя. Прямо из песочницы, как старики рассказывали, пропала девчонка совсем маленькая — восемь лет. Милиционеры опять начали поиски, а старики возьми да и спроси: а со сторожем-то что?.. Следователи, естественно ухватились за это и стали расспрашивать. В магазин пришли, ключи эти взяли и пошли домик осматривать.

Там они все находились — все четыре девчонки. Две первые были изнасилованы и убиты. Скончались от побоев и кровотечений. Та, который четырнадцать, была живая, но пришлось её поместить в психиатрическую больницу. Он их собачками и кошками кормил. Ловил животных, прямо при детях шкуру сдирал и сырое заставлял есть. Печку ведь не затопишь — заметят. И сам тоже ел. Еще грибы у него нашли какие-то — экспертов по ним не было, но врачи сказали, что он и так нездоров был, а грибы свое дело сделали. Что с восьмилетней девчонкой стало — страшно было смотреть. Изуродовал он ее совсем. Руки-ноги переломал, изнасиловал, опять же. Глаза выколол вилкой грязной, язык отрезал, скормил его старшей девочке вместе с глазами. Когда милиционеры его брать пришли, он деру дал и ушел лесами. Малютка без глаз и языка живая еще была, но не успели спасти ее. Да и вряд ли она рада такой жизни была бы…

Оказалось, у сторожа был потайной лаз в домик свой, ему ключи и не нужны были. По этому же лазу он и сбежал. Его весь день искали, не нашли. Жители собрались, весь лес прочесали — тоже не нашли. Полсела разъехалось, боятся — вдруг вернётся он за новыми жертвами. И друг отцовский этот тоже приехал в город — комнату здесь снимает, пока новое место ищет себе.

Я лично думаю, что всё это правда. Иначе с чего бы ему так внезапно приезжать к нам, да еще и комнату снимать, новое жилье искать…

Я хочу начать с того, что если вы ждете ответа в конце, вы будете разочарованны. Его просто не существует. Я весь 2005 год проработал стажером на Nickelodeon Studios, чтобы повысить свой уровень в мультипликации. Естественно, бо́льшую часть практики мне не оплачивали, но я получал льготы в образовании. Для взрослых это может и не значить ничего особенного, но любой подросток того времени наизнанку вывернулся бы ради такого. С тех пор, как я начал работать непосредственно с редакторами и аниматорами, я получил прямой доступ к еще не вышедшим эпизодам. В это время как раз был закончен полнометражный фильм по Спанчбобу. На него ушла вся креативность, поэтому новый сезон вышел позже, чем планировалось. В действительности же задержка произошла по более печальным причинам. Была проблема с первыми сериями, и она затормозила всё и вся на несколько месяцев. Я и два других стажера были в редакторской студии вместе с ведущими аниматорами и звуковыми редакторами и собирались работать над последней редакцией серии. Мы получили, как нам казалось, копию эпизода «Боязнь крабсбургера» ("Fear of a Krabby Patty") и собрались вокруг экрана, чтобы посмотреть его. Пока серия не приняла окончательный вид, аниматоры часто вставляют в неё забавные надписи, что-то вроде профессиональной шутки. Например, обычные надписи заменяются на непристойные, вроде «Как секс не работает» ("How sex doesn't work") вместо «Рок двустворчатых» («Rock-a-by-Bivalve» ;) в серии, где Спачнбоб и Патрик усыновляют морской гребешок. Ничего особо смешного, просто приколы на работе. Поэтому, когда мы увидели название «Самоубийство Сквидварда», мы решили, что это не более чем подобная шутка. Один из стажеров издал смешок. Как всегда, играла веселая музыка. Сюжет начинался с упражнений Сквидварда на кларнете, как обычно, со множеством фальшивых нот. Снаружи слышится смех Спанчбоба, Сквидвард перестает упражняться и вопит ему, чтобы тот вёл себя потише, потому что этой ночью концерт и ему нужно тренироваться. Спанчбоб соглашается и вместе с Патриком идет проведать Сэнди. Появляется экран с пузырьками, и мы видим окончание концерта Сквидварда. С этого момента начинается что-то подозрительное. Пока Сквидвард играет, некоторые кадры повторяются, в отличие от звука (в этом месте звук синхронизирован с анимацией, так что это необычно), но когда он перестает играть, звук заканчивается так, будто скачков и не было. Слышен легкий гул публики, затем она начинает освистывать его. Не так как обычно в мультиках, в освистывании можно ясно различить ненависть (? malace). Мы видим Сквидварда крупным планом, он явно боится. Кадр переключается на публику со Спанчбобом в центре, он тоже освистывает Сквидварда, что на него не похоже. Хотя это не самое странное. Странно то, что у всех слишком реалистичные глаза. Очень детально вырисованные. Не фото настоящих человеческих глаз, но нечто более реальное, чем компьютерное изображение (CGI). Зрачки были красными. Мы озадаченно посмотрели друг на друга, но, так как мы не сценаристы, то не задавались вопросом о том, можно ли это смотреть детям. Кадр переключается на Сквидварда, который сидит на краю кровати и выглядит очень несчастным. Из окна-иллюминатора видно ночное небо, так что после концерта прошло немного времени. Тревожит в этом месте отсутствие звука. Его буквально нет. Не слышно даже фонового шума динамиков, будто они выключены, хотя индикатор показывал, что они исправно работают. Сквидвард просто сидел там, моргая, в тишине примерно полминуты, потом начал тихо всхлипывать. Он закрыл руками (щупальцами) глаза и тихо плакал еще целую минуту, и в это время фоновый звук очень медленно нарастал от неслышного до едва слышного. Звук напоминал лёгкий лесной ветерок. Картинка стала медленно приближаться к лицу Сквидварда. Говоря «медленно», я имею в виду, что кадры с разницей появления меньше чем в 10 секунд были неотличимы друг от друга. Всхлипы становятся громче, в них слышно больше боли и злости. Экран на пару секунд немного вздрагивает, будто закручивается вокруг центра, потом возвращается в нормальное состояние. Звук лесного ветерка медленно становится громче и настойчивее, как если бы где-то вот-вот разразится шторм. Он становится жутким, а всхлипы Сквидварда звучат так реально, что кажется, что они доносятся не из динамиков, а так, будто вместо динамиков дыры, и звук доносится с другой стороны. Какого бы хорошего качества звук ни производился в студии, для создания звука такого качества в ней просто не было оборудования. За звуками ветра всхлипов было очень слабо слышно что-то похожее на смех. Он появлялся странными отрывками и ни разу не длился больше секунды, так что было сложно уловить его (мы просмотрели этот эпизод дважды, так что простите, если всё это звучит слишком странно, но у меня было время поразмыслить над этим). Через 30 секунд экран затемнился, сильно вздрогнул, что-то вспыхнуло, как если бы один кадр был удален. Ведущий мультипликационный редактор нажал паузу и прокрутил покадрово. То, что ты увидели, было ужасно. Это было фото ребёнка не старше 6 лет. Его лицо было в крови и синяках, один глаз лопнул и свисал с запрокинутого лица. Мальчик был раздет до нижнего белья, его живот был грубо разрезан, и внутренности лежали рядом с ним. Он сам лежал на каком-то тротуаре, скорее всего, на улице. Самым жутким было то, что на фото была видна тень фотографа. Не было пометок криминалистов, по ракурсу съемки было понятно, что снимок был сделан не простым очевидцем. Похоже, фотограф был причастен к смерти ребёнка. Конечно, мы были шокированы, но не прекратили просмотр, надеясь, что это была просто жестокая шутка. Экран показал Сквидварда вполовину роста, всхлипывающего громче, чем раньше. Из его глаз по лицу текла кровь. Она тоже была сделана слишком реалистично, казалось, до нее можно дотронуться и почувствовать на пальцах. Ветер превратился в лесной ураган, слышен был даже треск веток. Смех, глубоким баритоном, длился дольше и появлялся чаще. Примерно через 20 секунд экран опять дернулся, проскочил один кадр. Редактору не хотелось перематывать назад, как и всем нам, но он знал, что должен был это сделать. На этот раз появилось фото маленькой девочки, не старше первого ребёнка. Она лежала на животе, рядом в луже крови лежали её заколки. Её левый глаз тоже лопнул и вывалился, на ней не было ничего, кроме трусиков. Её внутренности были вынуты через грубый разрез на спине и лежали на ней. Тело опять было на улице, была видна тень фотографа, по форме и размеру очень похожая на предыдущую. Я подавил рвотный позыв, один стажер, единственная девушка в комнате, выбежала. Серия продолжилась. Примерно через пять секунд после фото Сквидвард замолчал, затихли все звуки, как это было в начале этой части серии. Он опустил щупальца, его глаза сейчас были слишком реалистичными, как у других персонажей в начале серии. Они были налиты кровью, пульсировали и кровоточили. Он просто смотрел на экран, будто наблюдал за зрителем. Где-то через 10 секунд он начал всхлипывать, уже не закрывая глаза щупальцами. Звук был пронзительным и громким, самым страшным в нем были всхлипы, смешанные с криками. Слезы и кровь ручьем лились по его лицу. Вернулся звук ветра и глубокий смех, появилось еще одно фото и в этот раз оно показывалось добрых пять кадров. Редактор остановил на четвертом и прокрутил назад. Сейчас на снимке был мальчик, примерно того же возраста, но сама сцена была другой. Внутренности были вынуты из живота и накручены на большую ладонь, правый глаз лопнул и свисал вниз, по нему тонкой струйкой текла кровь. Мультипликатор переключил на следующий кадр. Сложно поверить, но он отличался от предыдущего, хотя мы не могли понять, чем. То же самое и со следующим. Мультипликатор переключил на первый кадр и прокрутил все 5 быстрее, и я не выдержал. Меня стошнило на пол, у мультипликационного и звукового редакторов перехватило дыхание. Пять кадров не были пятью разными фотографиями, похоже, это были кадры из видео. Мы видели, как рука медленно поднимает внутренности, как глаза ребёнка фокусируются на них, на последних двух кадрах мальчик даже начинает моргать. Ведущий звуковой редактор сказал нам остановить видео, потому что ему нужно позвонить разработчику, чтобы тот приехал и посмотрел на это. Мистер Хилленбург (mr. Hillenburg) приехал примерно через 15 минут. Он был озадачен тем, что его вызвали сюда, так что редактор просто снял видео с паузы. Когда эти несколько кадров закончились, все крики и звуки опять прекратились. Лицо Сквидварда было взято крупным планом, он просто смотрел на зрителя примерно три секунды. Кадр быстро исчез, тот же глубокий голос произнес «СДЕЛАЙ ЭТО», и мы увидели в руках Сквидварда дробовик. Он немедленно вложил ружье себе в рот и спустил курок. Реалистичная кровь и мозги разбрызгиваются по стене и кровати за ним, и он с силой летит назад. Последние 5 секунд эпизода его тело лежит на своей стороне кровати (в оригинале bod, видимо, опечатка), один глаз свисает с того, что осталось от головы, на пол и безучастно смотрит вниз. Эпизод заканчивается. Мистер Хилленбург, само собой, срывается на нас. Он требует объяснить, что за чертовщина происходит. Большинство людей к этому моменту уже покинули комнату, так что только немногие из нас остались посмотреть эпизод во второй раз. После повторного просмотра весь эпизод в точности запечатлелся в моей памяти и послужил причиной моих страшных ночных кошмаров. Я жалею о том, что остался. Единственное предположение, которое мы могли выдвинуть, заключалось в том, что кто-то отредактировал файл на пути от художественной студии до этого помещения. Мы вызвали технического редактора, чтобы он выяснил, когда это произошло. Анализ файла показал, что был отредактирован новый материал. Тем не менее временная отметка показывала время всего на 24 секунды раньше, чем то, когда мы начали смотреть видео. Всё использовавшееся оборудование, включая технику и программное обеспечение, было иностранным, возможно, временная отметка сбилась и показывала неправильное время, но все остальное было исправно. До сих пор ни мы, ни кто-либо другой не знает, что произошло. Было проведено расследование касательно природы фотографий, но оно ни к чему не привело. Дети не были опознаны, в данных и на фото не было ни косвенных, ни прямых улик. До этого я никогда не верил в необъяснимые явления, но сейчас, если случится что, чего я не смогу объяснить, я подумаю дважды, прежде чем списать всё на случайность.

Само видео вы можете найти на просторах интернета.

Мы с матерью живем в разных городах: я в Москве, она в Курске. Звонить дороговато, в гости тоже не особо часто ездим друг к другу, так что переписываемся с ней по электронной почте. А других родственников у меня и нет почти, только старый дедушка в Украине. Отчим мой спился пять лет назад и умер. Не скажу, что мы тогда обрадовались, но вздохнули с облегчением, потому что в конце жизни он начал поколачивать мать (а мне, соответственно, приходилось с ним из-за этого драться), выносить из дома вещи и терроризировать весь дом. Незадолго до смерти он и вовсе стал нам угрожать, иногда впадал в ярость, проклинал, грозился, что с того света достанет. В общем, когда его нашли за гаражами зимой, замерзшего, никто сильно не расстроился. Погоревали и забыли о нем все плохое, а, так как хорошего он особо и не делал никогда, получается, что забыли совсем.

В начале этого года мать, как обычно, засобиралась к деду. Я ей звонил перед этим вечером. На следующий день открываю почту — там письмо от мамы. Пишет, что никуда не поехала, так как на работе напрягли, и отложила поездку на пару недель. И в гости позвала, помочь ей с дачей, а то она накупила рассады, а самой тяжело справиться. Я подумал и решил съездить, как-никак, давно мать не видел, а помочь надо, больше некому.

Взял отпускных на недельку, купил билет, звоню — трубку взяли, а ничего практически не слышно. Написал ей, мама ответила, что мобильный упал, теперь плохо работает. В итоге договорились, что я приеду, а ключ возьму за батареей в подъезде.

Приехал в Курск, добрался до дома. Нашел ключи в жуткой грязи за батареей, там не убирались, наверное, со дня постройки дома. Попытался открыть квартиру — ключ не подходит. Позвонил на мобильник мамы и услышал, как за дверью звонит телефон. Это меня, мягко говоря, смутило. Позвонил матери на работу — там мне сказали, что она позавчера укатила в Украину. Позвонил на мамин номер еще раз (думаю, может, показалось), услышал, как за дверью опять звонит телефон, а потом звук исчез: трубку кто-то поднял, пошуршал, но не подал голоса. Тут уж я основательно забеспокоился. Сбросил, позвонил еще раз — то же самое. За дверью кто-то был.

Зашел к соседке, объяснил ситуацию. Она дала мне номер деда (мать оставила на всякий случай), я набрал его. Трубку взяла мама. Очень удивилась, испугалась моему рассказу.

Вызвал милицию. Пока ждал их, пошел смотреть в окна. Даже на дерево залез — благо, второй этаж. Стал звонить еще на мамин телефон — кто-то зашевелился у двери. И тут я чуть с дерева не упал, потому что увидел сквозь тюль, что этот «кто-то» одет в коричневый свитер с белыми полосками и светлые штаны. Сразу вспомнил тот морозный зимний день — нас с мамой разбудили утром милиционеры. Напуганная женщина из соседнего дома рассказывала, что вышла с собакой перед работой и увидела его. Отчим лежал в снегу, скрюченный; видимо, пошел ночью за водкой, пока мы спали, а выпить решил на улице. Был он в коричневом свитере с белыми полосками и в белых летних штанах. Я его сначала по ним только и узнал, потому что лицо было все залеплено снегом.

Наконец, приехала милиция, постучали в квартиру. Потом долго разбирались, брали мой компьютер и ноутбук мамы, искали отпечатки пальцев, опрашивали соседей. Ничего не нашли. Списали на дурацкую шутку кого-нибудь из знакомых, да и не пропало ведь ничего, так что дело быстро закрыли…

В этой игре нужно вызвать дух ужасного призрака, который будет преследовать вас весь день. Цель игры – уклоняться от призрака и не дать ему поймать вас. Внимание! Мы советуем вам не играть в игру "Дарума-Сан". Говорят, что эта игра может привести к ужасным последствиям.

Инструкция:
Шаг 1: Перед тем, как лечь спать, разденьтесь и зайдите в ванну.
Шаг 2: Заполните ванну водой и выключите свет.
Шаг 3: Сядьте в средине ванны, глядя на краны.
Шаг 4: Вымойте волосы, повторяя такие слова: "Дарума-Сан упала. Дарума-Сан упала".
Шаг 5: Моя волосы, представляйте, что в ванне стоит женщина японка. Она скользит и падает на ржавый кран. Кран попадает её в глаз и убивает её.
Шаг 6: Продолжайте повторять слова: "Дарума-Сан упала. Дарума-Сан упала", пока не закончите мыть волосы. Всё это время ваши глаза должны быть закрытыми. Вы можете услышать или почувствовать легкое движение в ванной за вами. Держите глаза закрытыми. Не пытайтесь посмотреть, что там. Вы только что вызвали призрак. Позади вас поднимется призрак женщины. Вы почувствуете её присутствие и как она буравит вас своим взглядом. Её голова будет за вашим правым плечом. У неё длинные чёрные запутанные волосы. У неё грязная и рваная одежда. У неё лишь один глаз. Её левый глаз широко открыт и кровоточит. Правый глаз у неё отсутствует, там лишь пустая, красная от крови глазница.
Шаг 7: Когда вы почувствуете присутствие призрака, скажите вслух: "Почему ты упала в ванну? "
Шаг 8: Держите глаза закрытыми, встаньте и выходите из ванны. Будьте осторожны, не упадите. Выходите из ванной и закройте за собой дверь. Теперь можно открыть глаза. Воду в ванной оставьте на ночь, не спускайте её. Идите спать.

На следующее утро, когда вы проснётесь, начнётся игра. Призрак одноглазой женщина будет преследовать вас. Всякий раз, когда вы будете оглядываться, чтобы посмотреть на неё, она будет исчезать. В течение всего дня, когда вы будете оглядываться через правое плечо, вы мельком сможете заметить её. Она будет приближаться всё ближе и ближе, не позволяйте ей поймать вас.

Если вы, взглянув через плечо, увидите, что призрак подобрался к вам слишком близко, вы должны крикнуть: "Tomare!", что значит "Стой!", и бегите со всех ног. Это позволит вам на некоторое время увеличить дистанцию между вами и одноглазой женщиной.

Чтобы закончить игру, вы должны уловить видение призрачной женщины и крикнуть: "Kitta!", это значит "я отрезаю, ты проиграла!" Затем сделайте перед собой режущее движение рукой вниз, как в каратэ. Вы должны завершить игру до наступления полуночи. В противном случае одноглазая женщина станет преследовать вас в ваших снах.

Правила игры.
Не открывайте глаза, когда в первый раз почувствуете призрака.
Не допустите, чтобы призрак вышел за вами из ванной. Сразу закройте дверь.
Не заходите в ванну, после того, как вышли оттуда.
Не сливайте ванну до утра.
Не позволяйте одноглазой женщине догнать вас.

Последний совет.
Не играйте в эту игру. Это очень опасно. Вызывая призраков, вы можете стать одержимы демоном, и умереть в страшных муках. Вы также можете поскользнуться, упасть и убиться в ванне. Если вы неправильно завершите игру, призрак может продолжить преследовать вас до конца жизни. Не играйте в эту игру.

Мать была несчастна.

Она похоронила Мужа и Сына, и Внуков, и Правнуков.

Она помнила их маленькими и толстощекими и седыми и сгорбленными.

Мать ощущала себя одинокой березкой среди выжженного Временем леса.

Мать молила даровать ей Смерть: любую, самую мучительную.

Ибо она устала жить.

Но приходилось жить дальше…

И единственной отрадой для Матери были Внуки ее Внуков, такие же глазастые и пухлощекие. И она нянчилась с ними и рассказывала им всю Жизнь, и Жизнь своих детей и своих внуков…

Но однажды Гигантские Слепящие Столбы выросли вокруг Матери, и она видела, как сгорали заживо ее праправнуки, и сама кричала от боли плавящейся кожи и тянула к Небу иссохшие желтые руки и проклинала его за свою Судьбу.

Но Небо ответило новым свистом разрезаемого воздуха и новыми вспышками Огненной Смерти.

И в судорогах, заволновалась Земля, и миллионы душ вспорхнули в Космос.

А Планета напряглась в ядерной апоплексии и разорвалась вдрызг…

* * *

Маленькая розовая Фея, покачиваясь на янтарной веточке, уже в который раз щебетала своим подружкам о том, как много лет назад, пролетая на другой конец Вселенной, она заметила голубовато-зеленую, сверкающую в лучах Космоса небольшую Планету.

— Ах, она так чудесна! Ах! Она так прекрасна! — ворковала Фея. — Я весь день летала над изумрудными полями! Лазурными озерами! Серебристыми реками! Мне было так хорошо, что я решила совершить какое-нибудь Доброе Дело! И я увидела Мальчика, одиноко сидящего на берегу усталого пруда, и я подлетела к нему и прошептала: «Я хочу выполнить твое Заветное Желание! Скажи мне его!» И Мальчик поднял на меня прекрасные темные глаза: «У моей Мамы сегодня день рождения. Я хочу, чтобы Она, несмотря ни на что, жила вечно!».

— Ах, какое благородное желание! Ах, какое оно искреннее! АХ, какое оно возвышенное! — пели маленькие Феи. — Ах, как счастлива эта Женщина, имеющая такого благородного сына!

* * *

В оранжевом от звезд и комет Космосе мчались раскаленные куски разорвавшейся Планеты.

И на одном из черных обломков сидела Мать, застывшая в Отчаянии и Бессмертии…

Мама долго копила на квартиру, и мы наконец переехали. Сначала все было хорошо, но потом началось все самое интересное! Сначала у нас то открывались, то закрывались окна, но мы не реагировали, думали, ветер. Позже у нас произвольно начал включаться выключатель в коридоре (особенно часто ночью), и стали пропадать ножи и вилки. По-настоящему жутко стало тогда, когда я осталась дома одна и была в ванной: естественно, выключился свет, я выключила воду, хотела выйти и тут услышала шаркающие шаги. От страха я оцепенела и начала плакать. Шаги прекратились, и тут включилась вода! Оцепенение спало, и я пулей выскочила из ванной! Так продолжалось месяца 4. Мама тоже это слышала, но старалась не обращать внимания. Но даже она сдалась, когда случилось следующее: к ночи мне опять стало страшно, и я ушла спать к маме. Почему-то никто не мог уснуть, и мы услышали шаркающие шаги, сразу же после начал бешено включаться-выключаться свет, и вдруг гробовая тишина… Мы услышали металлический скрип, будто что-то катилось. Сначала я подумала – велик, но вспомнила, что он на улице. Мы с мамой включили свет и смотрели друг на друга. В ту ночь мы еле уснули. В общем, это «каталось» у нас по квартире еще неделю, мы не выдержали и съехали обратно к бабушке. Квартиру мы покупали через агентство, и нам сказали, что хозяева уехали заграницу. Когда мы съезжали, то спросили у соседей, почему хозяева уехали. Соседи так удивились и рассказали, что никто никуда не уезжал, а было все так: здесь жила старая женщина и ее сын-инвалид, который ездил на инвалидной коляске (вот что каталось). Этот мужчина отравился, а мать умерла от горя. Но самое главное когда мы съезжали, то нашли наши личные ножи и вилки – они были за холодильником в сырой земле, завернутые в пакет. Мама говорит, таким образом они хотели навести на нас порчу и изжить нас из этой квартиры.

Мой приятель Вадим живёт в нашем городе не так давно — лет пять. Родом он из нашей области, раньше жил в городе поменьше. Работаем мы вместе, собственно, так и познакомились.

Около года назад пошли мы с Вадимом после работы в один бар выпить по пиву. Бар находится в полуподвальном помещении, в зале полумрак. Посидели мы с час, и вот Вадим ни с того ни с сего рассказал мне эту жуть — видимо, место вызвало такие ассоциации, воспоминания нахлынули.

В пятиэтажке, где Вадим жил с самого рождения, как и в других домах, был подвал. На нём, как водится, висел замок, но его периодически срывали какие-то хулиганы, и ребятня, играющая во дворе, туда иногда заглядывала. Подвал, как известно, место страшное, а потому цель у детишек была одна — напугаться. Кто-то из ребят (кто — Вадим точно не знал) пустил слух, что там, в подвале, живёт маньяк. Ну, мало ли — выдумка бурной детской фантазии. И всё же — видимо, потому что пугаться было интереснее — ребята в это поверили. Было известно даже место его обитания — комнатушка с постоянно закрытой ржавой железной дверью. Высшим проявлением героизма для мальчишек считалось добраться в полутьме до этой двери и постучать туда, ну а потом, естественно, с криком кинуться обратно к выходу.

Как-то вечером Вадим и ещё трое храбрецов спустились в это «подземелье маньяка». Один из ребят постучал в дверь, и тут случилось то, чего никто из них не ожидал. Ребята уже двинулись к выходу, как дверь со скрежетом отворилась, и оттуда, хромая, вышел какой-то мужчина. Времени разглядывать его у ребят не было. Бежали они так, что пятки сверкали. Запомнил Вадим только, что мужик тот был страшный, лицо у него было нечеловеческое, как у какого-то монстра или зомби (возможно, на нём была страшная маска). Напугались ребята не на шутку и к подвалу не подходили ещё долго.

Молва о том, что они видели маньяка, вышедшего из-за железной двери, облетела всю округу. На том бы всё и забылось, если бы не одно обстоятельство. Однажды, возвращаясь, домой, Вадим увидел во дворе толпу людей из его дома. Там же стояло две пожарные машины, а из подъезда валили клубы чёрного дыма. Оказалось, там был пожар. Его удалось потушить. К счастью, ничего не взорвалось, но подвал выгорел полностью. Самое жуткое Вадим узнал позже из разговора родителей. Оказывается, из подвала вытащили несколько обгоревших тел. Их руки и ноги были связаны колючей проволокой. Поскольку никто этих людей не опознал, и о пропаже людей никто так и не заявил, погибшие были признаны бездомными. Поджигателя милиция так и не нашла. Когда вся эта история получила огласку, несколько семей из этого дома, включая и семью Вадима, переехали, что называется, от греха подальше. Вот такая жуть случилась в обычном подвале обычного многоквартирного дома.

Володя был из железнодорожников; его дед был путевым обходчиком, а отец и дядька поднялись уже до машинистов; такая же судьба уготована была и парню — если только не закончит, по выражению родственников, какой-нибудь институт. Но и в этом случае родственники хотели, чтобы Володя работал на железной дороге; похоже, дело тут было не только в выгодности работы или в наметившейся семейной традиции, сколько в понятности для них самих того, чем будет заниматься сын и племянник.

Семья считала себя весьма обеспеченной и занимающей неплохое положение по понятиям станции Глушь. Володе светило будущее уж вовсе лучезарное — работать на железной дороге, и притом с высшим образованием. И когда Володя стал дружить с хакасской девушкой из сильно пьющей семьи, родственники горели одним желанием: как бы все это побыстрее прекратить.

Для родственников Марины, скотников из захолустного колхоза, вообще было не очень важно, за кого выйдет замуж Марина и выйдет ли она вообще. Их как-то больше интересовало, сколько водки они выпьют сегодня и будет ли на что им выпить завтра. Они пасли скот, потому что не умели делать совершенно ничего другого. Пасти скот было для них таким же естественным, само собой разумеющимся занятием, как для русского сельского жителя — сажать картошку весной и квасить капусту по осени. Но и этого дела они по-настоящему не любили, и вообще, похоже, не любили ничего на свете, в том числе и собственных детей, может быть, кроме водки. Жизнь была устроена, и не ими устроена так, что надо пасти скот и заводить детей… Но ведь из этого не следует, что скот и детей надо любить.

А Марина, неизвестно почему, совсем не любила водки, хорошо училась и оканчивать последние два класса школы должна была в Глуши (там, где училась она до сих пор, была открыта только восьмилетка). Они и познакомились в девятом классе, сведенном из нескольких восьмых (большая часть жителей Глуши, хоть и считает себя куда чище родни Марины, окончив восьмой класс, идет или работать, или в ПТУ).

Марина поразила воображение Володи, рассказав о прелестях жизни на хуторах, — то есть на уединенных, заброшенных в степи станках, — длинные, как сроки, овчарни, один-два домика для пастухов и ни одного двуногого разумного существа на двадцать, тридцать километров окрест.

— Можно весь день как встать, так и ходить в одних трусах, никого нет! — радовалась Марина. — Только коршуны в небе парят, да хрустит трава — едят бараны.

— А зимой?

— А зимой еще тише! Встанешь, дашь баранам комбикорма и опять можно спать хоть весь день. А из тайги волки приходят; они по снегу бегут. Как скользят, совершенно бесшумно…

Отец Марины, когда был трезв, стрелял волков, гонялся за ними на снегоходе, но волки сумели удрать, а через три дня все равно залезли в овчарню и утащили трех баранов прямо из стойла.

— И тишина… В деревне то люди говорят, то мотоцикл проедет, а тут — по три дня не слышно и не видно ничего.

Володе и станция Глушь казалась местом скучным, чересчур уединенным, и хотелось переехать если и не в Красноярск, то хотя бы в Шарыпово или Назарове, где живут десятки тысяч людей, где жизнь интереснее и ярче, чем в поселках.

Так что и женись Володя на Марине, совершенно неизвестно, что бы из этого получилось, — очень уж разными были их жизненные интересы, бытовой опыт, желания. Но пока Володя вовсю ухаживал за девушкой, и после школы все это вовсе не прекратилось, хотя Володя в ожидании призыва в армию работал временно обходчиком, а Марина уехала на станок пасти скот — дальше ее претензии к жизни как-то не шли.

Володя, конечно, мог бы и сразу поступать в институт и тогда бы получил отсрочку, но тогда бы он мог и вообще не попасть в армию, а родственники считали это совершенно недопустимым. По их понятиям, парень должен был сначала отслужить в армии, а потом уже поступать в институт, заводить семью и думать, как ему заработать побольше денег. Так что он работал себе и работал, просто ожидая, когда ему исполнится 18 лет и он сможет выполнить священный долг перед Родиной. Тут имеет смысл добавить, что Володя пошел в школу поздно. 18 ему исполнялось в октябре, так что ждать призыва оставалось недолго — несколько месяцев.

А Марина жила на хуторе километрах в тридцати от Глуши, совсем одна, или с родителями, или со старшим братом, который приезжал время от времени с такого же уединенного, затерянного в снегах хуторка. Володя приезжал к ней несколько раз на мотоцикле и, не дорожа работой, порой оставался и в будни. Я не тянул его за язык, он сам проговорился насчет того, что у них с Мариной уже все было, и как раз во время его визитов к ней на хутор.

По молодости лет Володе было трудно понять, как относится к нему девушка, он привел только слова матери. Уговаривая его оставить Марину, мама много раз повторяла насчет того, что вот найдет он подходящую девушку, и она его любить будет не меньше, чем «эта Марина». Родители, как видно, зрили в корень и понимали больше, чем сам парень.

А для самого Володи запретная любовь к Марине стала способом впервые делать не так, как хотели от него родственники, быть самим собой, а не младшим представителем клана. То всегда и все решали за него, и даже если он вроде бы сам решал какие-то важные вещи, то все равно после совета со старшими (и поступал так, как советовали, конечно). А тут он и решал сам, и решал вопреки мнению семьи! Самостоятельность кружила голову, Володя пил ее, как пьют хорошее вино или выдержанный коньяк. Наверное, он мог и жениться на девушке, особенно если родственники продолжали бы их разлучать. И, конечно же, Марина была для Володи частью предармейского загула, пьяного буйства и куража, которым тешится рекрут перед тем, как уйти на два года.

Ну, и еще одно… Марина обещала его ждать; Володя знал очень хорошо — ждут далеко не всегда, а Марине он почему-то верил очень сильно. Была ли и впрямь Марина из тех, кто ждет, судить мне трудно — я ведь никогда ее не видел. Получалось, что в жизни Володи есть какая-то область, не только независимая от воли и желаний родителей, но и область, в которой он — взрослый человек, на которого полагаются, к которому относятся серьезно, кого выбирают из множества других людей.

Обещания и клятвы 17-летних — не самая серьезная реалия, и старшие глубоко правы, считая не очень серьезными отношения столь молодых людей. Но сами-то молодые люди оставались настроены крайне серьезно, по крайней мере пока.

Володю призвали неожиданно. Сам он подозревал, что это тоже способ разлучить его с Мариной, чтобы они не успели встретиться еще раз, перед самой дорогой дальней! А ведь военкома всегда можно попросить о том, чтобы повестка была сегодня, а забирали — уже завтра. Это просьбу об отсрочке военком вполне может и не выполнить, а уж об ускорении призыва — это всегда с удовольствием!

Впрочем, и теперь у молодых людей сохранялась возможность увидеться. Сам Володя никуда уже уйти не мог, но ведь его роману с Мариной очень сочувствовали девушки, учившиеся в том же классе. И соседка Володи, Лена, со своим парнем («правильным», надо полагать) ринулась к Марине, предупредить.

Тут надо сказать, что на призывном пункте царил обычный советский бардак, и призывники сначала собирались в Шарыпово, в получасе езды от Глуши. А потом уже призывников везли в Красноярск, проезжая станцию Глушь… Станция Глушь и поселок Глушь располагаются на некотором расстоянии друг от друга, и на полустанке поезд всегда стоит минут сорок — тут к нему прицепляют тепловоз, составом маневрируют…

Успеть в Шарыпово Марина вряд ли смогла, а вот на станцию — шанс был реальный. Володя потом удивлялся, какая хандра навалилась на него, как только он оказался на призывном пункте, как бы уже не дома, а в армии, или, скорее, по дороге в это приятное заведение. Наверное, все тоскуют, кто больше, кто меньше, но тут уж на Володю навалилась такая страшная тоска, словно жизнь кончилась в его восемнадцать лет, и все осталось за дверями, закрывшимися за спиной.

А тут еще выпал снег, продолжал падать всю ночь, закрыл землю, дома и деревья везде одинаковым саваном, будто отсек Володю от всего его прошлого и от всего, что еще могло быть в его жизни. В среде, где воспитывался Володя, служба в армии считалась обычным возрастным этапом, а он почему-то остро чувствовал, что снегопад отрезает что-то, бывшее в его жизни до приказа, до призыва и до этого буйного снега.

Поезд в Глуши простоял почти час, и они встретились, Володя с Мариной. Встретились, потому что Марина ухитрилась пройти больше тридцати километров по зимнику от своего хутора, и они даже прогуляли в стороне ото всех почти что целых полчаса — спасибо деликатным офицерам. А у Володи почему-то не отпускала, не отходила от сердца все та же ледяная тоска. И только усиливалась эта тоска от того, что гуляли они перед снежным полем, на котором снег скрывал все неровности, засыпал все лежащие предметы, и совершенно неясно было — где там, по полю, бегут проселочные дороги, где там валяется брошенный с сентября ящик или, тем более, где лежат ворохи соломы или где росла по обочинам дорог высокая пожухлая трава. За полем шли холмы, тоже белые, снежные, уходящие вершинами даже не в тучи, а тоже во что-то белесое, беременное снегом, снегом, снегом…

Марина несла влюбленную чушь, обещала ждать. Долго шла за тронувшимся поездом, и Володя видел, как она машет вслед составу. А парень как-то и не чувствовал ничего, кроме этой ледяной тоски, кроме белесого снежного мрака в душе.

Потом он казнил себя за эту душевную тупость — не мог сказать что-то хорошее! А может, он и говорил, но не запомнил? Володя и сам этого не знал. Но писем почему-то не писал, все ждал чего-то, и сам никак не мог понять — чего.

А через два месяца Володя получил письмо от соседки, той самой Лены. Лена писала, что они с ее парнем Марины на хуторе не застали, ждали до темноты и оставили на хуторе письмо. И что Марина уже поздно вечером приехала на хутор из-за перевала и прямо ночью пошла по дороге на Глушь. Ей говорили подождать до утра, но она знала, что поезд стоит на Глуши рано утром, и пошла. Дальше Лена писала, что труп Марины нашли совсем недалеко от Глуши, километрах в пяти. «Ты, может быть, помнишь, что в день, когда ты уезжал, все было засыпано снегом?» — писала Лена. Так вот, как ни было все засыпано, завалено, а кое-что удалось понять: в темноте Марина сбилась с пути, прошла лишние пятнадцать километров по нехоженой дороге, в снегу по щиколотку, и присела, совершенно измученная, прямо на снег. Она, конечно, знала, что так делать ни в коем случае нельзя, и если все-таки присела — значит, сил и правда совсем не было. Оставалось ей всего километров пять, и уже стали бы видны станция, столбы электропередачи и насыпь железной дороги.

И опять начавший было отходить Володя пребывал как в тумане: кто же это приходил к нему на станцию?! Кто же говорил ему все замечательные слова, на которые он, как деревянный, почти не отвечал?! Кого он целовал в хвосте состава, отойдя от остальных, если Марина в это время на самом деле сидела мертвая в сугробе примерно за пять километров?

И до сих пор, прошло вон сколько лет, не может он понять, кто же это был у него там, на станции?

Два года назад моя бабушка сдавала комнату в своей квартире. Первой и последней квартиранткой была молодая девушка 22 лет, которая училась в университете. Бабушка быстро нашла общий язык с квартиранткой и старалась ей помогать, как родной внучке. Внешность квартирантке была очень яркая — длинные чёрные волосы, чёрные глаза (как говорится, угольного цвета), чёрные брови и ресницы. Лицо на таком контрасте казалось необычайно бледным.

Первая неделя у них прошла в дружбе и согласии. Через неделю ночью бабушка услышала, как из комнаты квартирантки доносятся необычные звуки (сильный храп, свист, причмокивания) — так обычно молодые девушки не спят. Сначала ей показалось, что в комнате кроме девушки есть мужчина. Решила она это проверить и подошла к двери комнаты с желанием разбудить квартирантку и сделать выговор относительно присутствия посторонних в комнате. Когда бабушка дёрнула за ручку, дверь оказалась незапертой, и она заглянула в комнату. На кровати лежала старуха с седыми волосами и морщинистым лицом. Бабушка решила не будить пожилую женщину и закрыла дверь.

Утром бабушка, как обычно, встала очень рано. Пока она готовила себе завтрак, из комнаты вышла сама квартирантка и пожелала доброго утра. На вопрос бабушки, почему квартирантка не предупредила, что к ней приедет её бабушка, квартирантка удивилась и ответила, что никакая бабушка к ней не приезжала. Тогда бабушка рассказала всё, что она видела ночью. Квартирантка лишь улыбнулась и сказала, что ночью в темноте ещё и не такое покажется. Бабушку такое заявление немного шокировало — ведь она действительно видела старуху! Но поверив словам квартирантки, она ничего не сказала.

Когда квартирантка начала жить, они с бабушкой договорились, что за отдельную плату бабушка будет убирать комнату квартирантки. Когда через несколько дней бабушка хотела зайти в комнату, она обнаружила, что дверь заперта. Когда квартирантка вернулась домой, бабушка спросила, почему её комната была заперта, на что та ответила, что теперь сама будет убираться в комнате. Такая скрытность обеспокоила бабушку. Ночью следующего дня квартирантка ушла и вернулась только на рассвете. Так продолжалось три ночи, потом девушка снова начала жить в обычном ритме.

На день рождения бабушки подруга подарила ей котёнка, но животное, как только его принесли в квартиру, словно взбесилось и, вырвавшись из рук, убежало из квартиры. Что-то таинственное происходило и с самой квартиранткой, но бабушка старалась не обращать на это внимания. По ночам из комнаты доносились странные звуки, квартирантка стала замкнутой и не пускала бабушку в комнату ни на минуту, вдобавок с каждым днём бабушка чувствовала в себе всё меньше сил.

Ещё один факт удивлял бабушку — квартирантка ни разу не переступала порог комнаты бабушки; даже когда она её приглашала, она всегда отказывалась. Бабушка только намного позже обратила внимание, что у неё в комнате над дверью висит крестик и несколько икон.

Последний случай шокировал бабушку окончательно. Дом, где живёт бабушка, старый, и лифт там тоже старый (с решёткой и окном). Как-то раз, когда бабушка ехала в лифте, она увидела, как что-то чёрное с сильным свистом летит наверх между лестничных пролётов. Когда она поднялась, возле квартиры стояла квартирантка и открывала ключом дверь. Волосы у неё были растрёпаны, одежда помялась. После этого бабушка решила выгнать квартирантку и объяснила ей, что она решила поселить в комнате свою родственницу, которая приезжает из другого города. В ответ на это квартирантка засмеялась и сказала, что всё поняла. Когда она съехала, бабушка каждый день слышала в опустевшей комнате чей-то смех, а по ночам из комнаты доносились стуки и скрипы половиц. Бабушка пригласила священника и освятила квартиру. Это пришлось делать несколько раз, прежде чем звуки прекратились.

После всех обрядов всё успокоилось и больше не повторялось. Священник предположил, что в квартире находилась ведьма и что бабушка правильно сделала, что выгнала её, иначе она могла бы даже умереть.

Макс и Алина — мои хорошие друзья, и серьезности им не занимать. Сейчас они женаты и живут в собственной квартире. А я поведаю вам историю, произошедшую с ними еще в то время, как они искали квартиру, чтобы свить там свое «семейное гнездышко».

Искали они долго. И вот наша молодая пара нашла свою идеальную квартиру — двухкомнатную, в спальном районе недалеко от центра города, супермаркет рядом, до работы обоим ребятам недалеко. Да и цена вполне средняя для этого района. В общем, одни плюсы. На радостях даже не спросили, кому квартира принадлежала, почему продают и остальные тонкости. Решили заключить договор — пожить в квартире пару месяцев, и если не всплывут какие-нибудь «подводные камни», то купить.

Надо сказать, что странностей никаких поначалу не было. Только когда дезинфицировали квартиру, мыли-убирали, Алина заметила, что в ванной комнате на верхнем дверном косяке небольшие крестики нарисованы, аж три штуки. Она их стирать не стала, подумала, что прошлые жильцы верующими были, а это оберег такой. А на самой ванне обнаружились полосы и небольшие бороздки, едва заметные. Будто скребли и стучали по ванне чем-то металлическим. Сказала Максу, тот осмотрел царапины и пожал плечами: «Да ничего, эмаль попозже поменяем».

Через пару дней въехали в свое новое жилище, все сделали, как надо — кошку через порог первой пустили, углы перекрестили, новоселье справили… Только со временем стали замечать, что в ванной комнате неуютно находиться. В зеркало неприятно смотреть, будто оттуда не свое отражение, а чужой человек наблюдает. Такое же ощущение возникало и от вентиляционного отверстия (думаю, в детстве это ощущение многим было знакомо — будто там сидит какой-то шушик и тебя палит). Максим, жутко смущаясь, даже признался, что завешивал это отверстие полотенцем, когда мылся, чтобы не так страшно было. Когда Алина однажды заметила это, то посмеялась над Максом: «Эх, ты! Здоровенный мужик, а боишься? Что за глупости! Нет ничего такого. Бредни всё это». Сказала так, а у самой мурашки по коже. Вот после этого-то заявления и случилось с ней то, что заставило поверить во «все эти бредни».

Через пару дней, когда Алинка принимала душ, она выключила воду и начала намыливать шампунем голову, при этом зажмурив глаза, чтобы мыльная пена в глаза не попала. И вот слышит, что по ванне какой-то скрежет идет. Не звонкий и металлический, а мягкий, едва слышимый.

«Может, соседи кран чинят. А акустика тут хорошая», — размышляла Алинка. А звук все не прекращался. «Или Макс напугать хочет, вот в дверь и скребется?». Но ведь звук-то из самой ванны доносится, прямо из-под Алинкиных ног. Любопытство взяло верх, и она чуть приоткрыла один глаз. Тут-то ее и охватил ужас. Из сливного отверстия торчали два тонких, судя по всему, женских пальца. Изогнувшись, они синхронно скребли по поверхности ванны у самого слива.

Глаза Алинки просто на лоб полезли. С нечеловеческим криком она вылетела из ванной, забежала в комнату, где смотрел телевизор Макс, и забилась в самый дальний угол кровати, до подбородка натянув одеяло. Ошарашенный Макс заглянул в ванную, но ничего странного, конечно же, не увидел. Стуча зубами, перепуганная Алинка рассказала ему все как было. И наотрез отказалась заходить в ванную, даже чтобы смыть шампунь с головы. Пришлось потом на кухне с тазиком и чайником возиться.

В тот же день ребята «сделали ноги» оттуда. Временно переселились к родителям, все вещи из квартиры за несколько дней вывез Макс со своими друзьями, так как Алинка наотрез отказалась переступать порог этой славной квартиры. Ребята потом пытались выяснить, что могло там произойти — может, убийство какое или еще чего… Так и не нашли ничего; в милиции эта квартира в сводках не проходила. У самого Макса есть одна догадка: мол, вполне возможно, что в ванне расчленили кого-то (или просто убили), оттого и зарубки на поверхности эмали, будто чем-то острым били. Версию эту Макс Алинке не рассказывает. Говорит, ей итак до сих пор эти пальцы снятся в не очень приятных снах.