HANDS OFF

Так и есть — с ума сошла, спятила, чокнулась!.. Открою тебе секрет: безумцы всех умней.

я не видел, как расцветают глицинии
но мне хватает чудес, сотворённых твоими губами

и пускай в феврале береговые линии
скованы льдами,
которые не растопит очередная заря

мои ошибки так и не оправданы незнакомыми городами
и зачастую лишают меня доверия,

только, ради всего святого, лишь бы не замерзали моря,
бушующие в наших артериях

Нож в печень-время не лечит!

Ломается небо, заходится снегом,
Словами, что сказаны были "до".
Бывает, когда дорожишь человеком,
В замёрзшей душе прорастает тепло.

Четвёртую вечность, последнюю осень,
Ломаясь на каждой поставленной точке,
Зима задаёт слишком много вопросов.
Но есть человек
От которого
Очень.

ты только останься.
тем ветром холодным, тем снегом.да даже не важно.
останься пусть даже безумием, тем чувством безбашенным.лишь бы рядом со-мною и по-настоящему…
останься.пусть крики, пусть слезы, пусть брани.все пусть.
останься.ведь нет тех слов хуже, чем "Больше к тебе не вернусь"…
останься.пусть мчаться дороги.пусть время, заботы.
поезда пусть проходят мимо.
умоляю, останься.ведь просто так вышло, ты стал мне единственным незаменимым.

я готова читать стихи
на твоем подоконнике по утрам.
пересчитывать на спор с небом
твои ресницы.
пока кто-то всё сыплет нас по слогам,
мы все так же верны себе и конечно птицам.

рисовать твои руки, голос, манеры, черты лица
в сигаретном смоге на кухне чуть ближе к ночи.
я тебя никому-никогда-ни-за-что-не-отдам
даже этим белым, вольным и глупым
строчкам.

я смогла бы укрыть твою спину,
и может быть даже плечи
от отточенных слов, что врезаются до крови.
я тебе обещаю, будет со временем легче.
только ты никогда, пожалуйста, не реви

Не вершите вы, девушка, над собой самосуд.
Я знаю, вы выучили каждое слово его наизусть.
Я знаю, вы выплакали по нему слез целый сосуд.
Не вершите вы, девушка, вас другие еще спасут.

Не кляните себя, девушка, за любовь до дрожи в руках.
Я же знаю, вы выстрадали горечь потери и страх,
Я же знаю, вы выносили каждый поцелуй его на устах,
Не кляните себя, девушка, не гуляйте одна в потьмах.

Не зовите вы, девушка, всяких разных, но чуждых мужчин.
Я же знаю, вам, девушка, не по сердцу из них ни один.
Я же знаю, вам, девушка, не для ласки нужны они,
Не зовите вы, девушка, это все пройдет, только жди.

Не вершите вы, девушка, над собой самосуд.
Я знаю, вы выучили каждый вздох его наизусть.
Я знаю, вы думали — страсть и боль вас до пепла сожгут,
Не вершите вы, девушка, вас обнимут, найдут, спасут.

Мы уходили, чтобы больше не встречаться,
Мы расставались, чтобы больше не любить,
Мы начали с другими обниматься,
Но продолжали все о том же говорить.

Мы говорили всем, кто нас касался,
О страсти, о любви, о красоте,
Мы целовались с каждым, кто обнялся,
Но знали в глубине - они не те.

Мы обмануть себя, судьбу и жизнь хотели,
И причиняли боль чужим сердцам,
Своих сердец мы тоже не жалели,
Водя рукой по чьим-то волосам.

Мы расставались, плакали, влюблялись,
И снова расставались - чтоб понять,
Что всё не теми каждый раз пленялись,
Что всё не с теми каждый раз ложились спать

чем больше я отдаляюсь, тем ты становишься ближе,
и сердце переплавляется в топлёное молоко. я
могла бы тебе рассказать, что чувствую, когда вижу
тебя, но вряд ли ты станешь слушать такое.

в моей голове стучат деревянные чётки
и краски слились в одну, в одну бледно-мертвенную,
потому как любить, преданно, безотчётно
то и значит, что добровольно нести себя в жертву.

я знаю, что в глубине у тебя огромные залежи
тепла, хоть сверху покоится чистый лёд.
и может быть это к лучшему, что даже если ты всё это прочитаешь,
то и подумать не сможешь, что речь о тебе идёт.

Мне совсем не нужно стихов и песен,
Не нужно всей бурной пыльной были.
Не важно, что интерьер наш будет состоять из двух замызганных кресел
Если ты будешь любить меня, как Маяковский любил свою Лилю.

Мне очень страшно слушать твой пьяный рев,
Твой глухой рык.
Плача, читаю мириады Владимира слов;
Счастливой была Лилия Брик.

шептали часы – пятнадцать минут до рассвета,
пора уходить, стирая следы на песке,
прости, милый мой, что я - ни черта не Джульетта,
а ты не Ромео, и мы не уходим на смерть,

уходим домой, чтоб кушать борщи и котлетки,
болтать по контакту и ночью звонить на мобильный,
прости, милый мой, но ты - ни черта, не Монтекки,
а я не Джульетта… с фамилией сложной и длинной,

а завтра увидимся мы в универе и снова –
дышать друг для друга, с любовью и болью во вдохе,
но знаешь, мы в Вологде, здесь – ни черта не Верона,
пойдем лучше выпьем from Italy крепкого кофе…

Видишь, как неестественно и неправильно
время стоит на месте, вплетаясь в кружево
глупых вопросов:
– Чья ты такая?
– Мамина.
Папина, дядина, в общем, совсем ненужная.

Девочка-перевертыш. Самой-то верится
в то, что болты завинчены, все закончено,
в то, что однажды снова увидишь мельницу,
домик, полянку, синие колокольчики?

Косы не чесаны, личико не накрашено,
руки в карманах курточки апельсиновой,
вздернутый носик.
– Чья ты такая?
– Сашина.
Пашина, Петина, в общем, как все, бессильная.

Пальчики словно двадцать стеклянных палочек,
кажется — прикоснешься и все сломаются,
будет играть не в ноту, ходить вразвалочку.
– Чья ты такая?
– Вам-то какая разница?

Чертова кукла, выветрена и брошена,
выплакана из сна своего глубокого.
Девочка-одуванчик без слов о прошлом и
будущем.
– Значит, чья ты такая?
– Богова.

Нас всех друг другу посылает Бог,
На горе иль на радость - неизвестно,
Пока не проживем цикличный срок,
Пока мы не ответим свой урок
И не сдадим экзамен жизни честно.

Мы все друг другу дО смерти нужны,
Хоть не всегда полезность очевидна.
Не так уж наши должности важны
И не всегда друг к другу мы нежны,
Бывает и досадно, и обидно.

Как знать, зачем друг с другом мы живем?
Что вместе держит нас, соединяет?
По жизни мы идем и день за днем
Себя друг в друге лучше узнаем
И шляпу перед зеркалом снимаем.

Нас манит даль непройденных дорог,
А друг в дороге - радость и подмога.
И не сочтем высокопарным слог:
Нас всех друг другу посылает Бог!
И слава Богу, нас у Бога много.

Я плюю с колокольни метко,
На плывущие мимо шляпы.
Ты ко мне не залезешь, детка?
Только снова не надо, матом.

Хоть разок без истерик лишних,
Может быть мы с тобой обсудим?
Как вдвоём, на нижние крыши,
Мы плеваться задорно будем.

За перила по крепче, малышка,
Ухватись, не надо сомнений!
Тпрууу, уехала НАША крыша,
На совсем? Ну и черт же с нею.