sweetest

На опыте военных лет я окончательно уяснил себе значение чувства юмора. Это демонстрация свободы. Ибо свободен лишь тот, кто умеет улыбаться. И раз улыбка исчезает, - в мироздании все предопределено. Финальная же насмешка бытия заключается в том, что, многажды ускользая, ты вдруг осознаешь, что ускользнул бесповоротно, - и, дабы не быть смешным, приносишь сам себя в жертву. Ты утратил существование, а значит, избавился от свободы. Вот к какому итогу приходит в конце концов подавляющее большинство наших с вами сородичей. И этот итог вечно будет ждать их впереди.

Джон Фаулз
" Волхв"

Бокал вина подговорил меня спросить,
Как Вам живется в эти пасмурные будни?
Вам спится плохо, или, может, беспробудно?
У вас снега уже иль дождик моросит?

Вы так же смотрите хорошее кино?
Читаете ли что-то философское?
Я вот недавно на ночь слушала Высоцкого,
А утром Бродского читала, но давно.

Я пристрастилась есть овсянку по утрам
И временами предаваться сладкой лени.
А не тревожат ли Вас приступы мигрени?
Вы хорошо закрыли утром в ванной кран?

Вы представляете, здесь спорят все подряд!
И что ни мнение, то аргумент весомый.
Я полагаю, что пора носить кальсоны,
Ведь нам осталось десять дней до декабря.

Скажите мне, а Вам не кажется порой,
Что ночи стали холоднее, чем бывали?
Еще длиннее и в разы темнее стали?
Ах, да, ведь так и есть… Не знаю, что со мной…

Такое чувство, что прошло уж десять лет,
Как вспоминаю, как звучит Ваш низкий голос.
Я? Нет, не замужем! А Вы? Все так же холост?
А чем сегодня Вас кормили на обед?

Скажите мне на милость, а который час?
Как половина третьего? Вы бросьте!
Вы, может, как-нибудь зайдете в гости?
Я так была бы рада видеть Вас…

Так странно это, что бокал в моей руке
Дрожит, когда в другой зажата трубка…
И голос мой чуть-чуть дрожит как будто…
Как будто буквы в недописанной строке.

Ну что Вы, что Вы! Нет, конечно, не одна!
Меня, бывает, провожают и встречают…
Зачем звоню? Да я… Да, черт возьми, скучаю…
Вы уж простите, это все бокал вина…

до жути не люблю когда ты нервничаешь.
весь мир тогда сжимается в комочек.
казалось бы, пустяк, все из-за мелочи —
но напрягает так, что нету мочи…

до жути не люблю твои истерики —
мне как по сердцу колкими разрядами,
и мир стает из радужного — серенький.
как можно психовать вообще, раз рядом я…

зачем показывать особенность характера?
не вижу, честно, повода для гордости.
пошла б, нашла себе другого fucker'а,
а не как Девид Блейн показывала фокусы…

а я молчу. молчу, как в поле лютики.
ох, если б знала как же натерпелся я,
и если б знала то, как я люблю тебя —
то поседела б, и ушла на пенсию…

Я хочу от тебя ребёнка,

Может сына, и даже дочь.

Я хочу им менять пелёнки,

Беспокоясь, не спать всю ночь.

Я хочу им лечить колени

После каждой игры в футбол.

Я хочу отучать от лени,

И ещё - разделять их боль.

Не устать от бантов, косичек,

И что тюль - это (ах!) фата.

Рассказать, что пожар - от спичек,

А детишки - из живота.

Я хочу успокоить: двойка -

Это мелочь из неудач.

И когда будут плакать горько,

Улыбнувшись, сказать: «Не плачь».

Я хочу не соврать, что с папой

Им и мне очень повезло.

И читать, присев рядом на пол,

Сказки Пушкина перед сном.

И в какао снимать им плёнку,

И завязывать шарф в метель.

Я хочу от тебя ребёнка,

Это больше, чем мять постель.

и пока ты там в кабаке заливал печали виски или текилой
я училась жить без тебя, тренировалась, искала силы
я с упорством ребенка пробовала улыбаться,
скрещивала за спиной пальцы:
«только бы не сломаться.
только бы не сломаться»

и пока ты там томно курил кальян,
танцевал, напивался и падал,
вспоминал меня, жаловался друзьям, какая ты падаль,
может, стоило все поменять и остаться,
я стискивала зубы:
«только бы не сорваться,
только бы не сорваться»

и пока ты там репетировал на очередной девице
взгляд этот блядский, пресс свой стальной и бицепс,
остро шутил, угощал ее Асти, просил раздеться,
в голове билась мысль: «скорей согреться.
мне экстренно нужно согреться»

и пока ты там центр компании, завсегдатай потасовок,
резидент ночных клубов, звезда городских тусовок,
я привыкаю подолгу тебя не видеть
каждый вечер: «только бы не начать тебя ненавидеть,
только не ненавидеть»»

и пока ты там собираешь вещи и строишь планы,
на лето/будущее, складываешь чемоданы,
выбрасываешь последнее, что от меня осталось,
я заклинаю: «только бы забывалось,
скорее бы забывалось»

и пока я здесь научусь ходить без твоей руки,
как учатся дети, поднимаясь, стискивая кулаки,
посмотрю как ты бежал отсюда,
потом вдруг вздрогнул, остановился и оглянулся
и подумаю «только бы не вернулся,
только бы не вернулся»

ты как-то там поутихнешь, задумаешься, рассеешь смог:
«видишь, ты без меня научилась, а я без тебя не смог.
самого себя не получается обмануть.
научи меня, как тебя вернуть.
покажи мне обратный путь»

знаешь, он говорит мне:
" не горбся. ходи ровнее".
после этих слов вставляю
штатив себе в позвоночник.
обязательно пишет мне:
" доброе утро", "спокойной ночи",
и при минус 8ми вдруг
мгновенно теплеет.
я его обнимаю, и рук не хватает.
он меня может раза два
обхватить, как кобра.
мы, конечно, не идеальные, но
мы оба просто вместе.
он не знает, правда, какие песни
я пою под душем по уши в пене.
но он просто-напросто может слушать,
инсталировать виндоус в моей системе,
накрывать одеялом, тепло дарить,
передразнивать Малыша, говорить, как Карлсон.
он со мною, как с писаной торбой таскался-
той, что тяжко выбросить и носить.
если кто-то спросит меня, что
такое счастье.
без раздумий начну о
нем говорить.
а еще о том, что он спит, как
убитый и не думает просыпаться.
но свои открывает глаза, если
я перестану его касаться.

попробуй в человеческом сознании
определить логическую точку:
смеемся мы, как правило, в компании,
а вот страдаем чаще в одиночку.

мне сегодня совсем не хочется отвечать на чьи-то звонки,
то ли от тоски, то ли от проклятой лени.
мне сегодня не хватает чьей-то родной руки,
и хочется, чтоб кто-то обнимал мои колени.

мама я разбита
мне темно и страшно
больно и обидно
то ли маловажно
то ли очевидно
дико и занозно
тронешь- пошатнётся

мама я надеюсь

он ещё вернётся

моё море высушат наперёд
и, наверное, усилят границы.
какая разница, кто кого ждёт
главное,
продолжай мне сниться.

я коллекционирую каждый свой страх потерь –
их так много скопилось,
что можно разжечь
и греться.
почему каждый раз, выходя за дверь,
люди забывают уйти
из сердца?

позвони мне в ночь со среды на четверг,
но я не буду на твои вопросы отвечать.
позвони.
мне просто нужен человек,
с которым будет о чем ночью помолчать.

Знаешь. Я наверное промолчу.
Не буду трепать тебе жизнь.
Просто буду рядом. И пусть
Меня будут терзать разные страхи.
Ну и пусть.
А я буду терпеть,
Как терпела когда-то.

Ну и пусть,
Не пиши, не надо.
Я чувствую твою любовь без этих букв.
Без этих смайликов и междометий.
Я чувствую амфетамин!
Хотя нет, это другая багровая штука.
В ней всего шестнадцать промилле,
Но я ощущаю, как каждая из них греет мне душу.
Возможно нельзя.

Ну и пусть!
Возможно я обрекаю себя на такую любовь,
которая не по силам, не по зубам,
как в небе звезда.
Хотя романтики утверждают иначе,
Что звёзды можно дарить, прямо в руки.
Что можно их холить, лелеять,
Но я не романтик -
больше.

Главное есть тот,
чья любовь во мне.
А всё остальное лишь
пылкие, жаркие,
но всё же строки.

Я сыграю тебе симфонию любви.
Как умею, но всё же сыграю.
Мои пальцы, помнят каждую ноту, только уже не так бойко и робко, немного приглушенно, но мелодично.
Мои пальцы живо перебирают клавиши твоей души и неспешно складывают мелодию любви, которая звучит, как маленькая канарейка на рассвете в бездонной утренней тиши.

Я - маленькая девочка, которой слишком рано доверили музыку.
Я слишком много знаю, для своей жизни.
Моим учителем была жизнь и это самый строгий учитель, не дающий поблажек.

Я - маленький кактус, в который добавили слишком много удобрения.
А ты, ты просто живёшь, как тебе положено. У тебя нет ничего лишнего.
Но я предложу тебе себя. И сыграю тебе свою любовь.
Только ты услышь меня.
И прими
Такой.

конечно сука. а кто говорил иное?
пай-девочек вам никто здесь не обещал.
губами сухими от ветра, жары и зноя,
руками обтертыми до суха о причал,
отшвыриваешь, отшвыриваешь бумагу,
молчишь до последнего, словно жалея слов -
ни шагу, слышишь, отсюда теперь ни шагу,
чтоб выпустило, очистило, отлегло,
встряхнуло и перетряхнуло весь пыльный короб
и оградило от ненависти и сумы,
чужих дорог растерянным перебором
вытягивать я в тугое, живое мы,
и плакать, и ненавидеть других,
и злиться, и снова влюбляться, и снова менять слова,
конечно сука. и лица, чужие лица,
так быстро, что только кружится голова,
так быстро, как будто карточки подменили,
и почерк стерт, и штемпель почтовый смят…
конечно, сука. нас выбрали,
рассадили по разным корзинкам как выставочных котят,
мы смотрим затравленно, губы сухие мучим,
шершавый язык отираем о вязкий рот,
конечно, сучьи повадки, конечно, сучьи.
а кто обещал другое? он просто врет
он травит байки, торгует плохим товаром,
таким пай-девочкам здесь бы не выжить, нет.
конверт расклеиваю - пальцами, негой,
паром - выискиваю ответы. точней - ответ.
конечно, сука. другим здесь давно не место.
кривлю улыбкой, изрезанный кем-то рот…
кусаю губы. до крови - железом резко запахнет
и кончится кислород.