каждую минуту собирая возможные случаи смерти когда-нибудь я сдохну и ничего не случится вокруг в морге платят двести рублей за каждый вымытый труп
О сколько было баб,
В той бабе что со мной!
Жила и сердцем слаба
И печенью больной.
Люди не оправдывают надежды,
Книги не читаются ни с начала, ни с середины,
Такого не бывало с тобою прежде -
Не радуют предновогодние магазинов витрины
Непреодолимыми кажутся все расстояния,
Океаны покрываются льдом, рыбы бьются о риф,
И кажется что смысл твоего существования -
Очередной развенчанный миф
не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
что интересней на свете стены и стула?
зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более -изувеченным?
в такие ночи дети кончают жизнь суицидом,
те, кто постарше, пьют алкоголь, курят гашиш.
в такие ночи можно услышать: хочешь нож в спину?
хочешь я тебя так покалечу, что ты промолчишь?
секс, говоришь? это просто. проще, пожалуй, и не бывает.
сердце не остывает, не успевает:
я иду за ней и смотрю, как земля уплывает,
как она поводит бедрами и отдувает
челку со лба, потому что на улице плюс тридцать два
и у меня от одного этого жеста адски кружится голова.
секс, говоришь? это мы с ним остаемся одни наконец в квартире,
это я раздеваюсь на три-четыре,
пока он поворачивает защелку или сидит в сортире,
это я встречаю его из ванной, раскрашенная как в тире,
и цель значится точнехонько у меня между ног,
чтобы он промазать не смог.
секс, говоришь? это когда прохожим на улице хочется закурить,
когда стыдно перед соседями в лифте, за то что делалось у двери,
когда невозможно расстаться, и что тут не говори,
но каждые полчаса что-то обрывается и дергается внутри,
не потому что пришла эротическая смска или кто-то там позвонил,
а потому что внутри открылся внезапно тропический океан и всех к чертовой бабушке затопил.
в детстве суп сливала в толчок,
потом был друг-торчок,
потом по карманам пихала план,
как многого ты не знала, мам
эй, рыбы золотые, чего не клюете?
где вы, волшебник, дяденька добрый,
на модном своем голубом вертолете,
что сделает человека из скотины двугорбой?
Когда я вернусь, я не смогу на тебя наглядеться,
Я буду смотреть и не верить своим глазам.
Мы делили с тобой самое ценное: детство
И взросление тоже делили напополам.
Я живу, зарываюсь в себя, упиваюсь тобою,
Моя жизнь – неудачные кадры пустых мелодрам,
Я иду, каждый шаг мне даётся, конечно же боем,
Но одно неизменно… Ты там.
Ты… Оттого все пути, разбиванья, полёты,
Ветер, лупцующий меня по крылам…
Ты – оправдание всех моих «для чего-то»,
Треугольник бермудский моих взглядов по вечерам.
Сколько я напишу их ещё, несясь
В электричках, подземках метро, вокзалах…
Только я не смогу наглядеться, когда вернусь,
Я приду и увижу… и вспомню, как ты улыбалась!
меня нельзя обвинить в постоянстве,
но я люблю тебя
больше, чем себе может позволить человек
в этот век
в этом просторе
в этом пространстве
ты - чистейшая нота,
услышанная мной, в детстве,
в церковном хоре.
ты - суббота,
когда просыпаешься
и у тебя только одно дело - море.
я не буду что-то доказывать,
я же не пастор, чтобы кричать "поверьте,
поверьте",
но встретив тебя,
я начал бояться смерти.
Помню, как мы прощались
В стенах глухого подъезда,
Как наши нервы сжимались
В судорогах переезда,
Как у меня на руках,
Свернувшись подбитой птицей,
Ты обращала в прах
Прошлое-небылицу,
Как становилось проще,
Понятнее между нами,
И говорили наощупь
Чувствами, полусловами,
Как ничего не знали
Кроме что «не одиноки»,
Как мои губы ласкали
Вымокшие твои щёки…
Мне и сейчас не хватает
Сплетен, нытья, смеха,
Голоса, что воскресает
В гротах души эхом,
Ссор бесконечных с мамой,
Сонмы досужего вздора,
Споров до жути упрямых,
Наших ночных разговоров…
Знай, что любовь моя твёрже
День ото дня, бессмертней:
Ты мне оставила больше,
Чем уместилось в конверте.
Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.
Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной, -
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
чтобы волосы её по утрам
я собирал на подушке в большой и пушистый комок
чтобы она говорила не мне, а нам
чтобы я без неё и прожить не смог
когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит;
я жмурюсь - и тогда он произносит,
глотая дым при этом - "виноват"
когда я ем, я глух и нем
когда я пью, я всех люблю
Самые популярные посты