sierraleone

он приходит, когда у тебя потолок заплёван
он приходит, когда ты готова убить любого
кто напомнит тебе о времени года\суток
он приходит, когда забываешь как бьют посуду
потому что в твоих стаканах утихли бури
он всегда не в себе, он смеётся и много курит
он слегка утомлён бесконечными after-party,
и глаза у него такие, что можно спятить
он приходит, и ты забываешь про сон и пищу
он не ищет любви, он давно ничего не ищет
он садится напротив, гитару берёт и разом
твоя жизнь накрывается медным гремучим тазом
это мальчик «пиздец» это мальчик «сушите-вёсла»
это мальчик «плевать-я-хотел-что-случится-после»
это мальчик «сегодня-здесь-завтра-в-Амстердаме»
это мальчик «шизофрения-не-за-горами»
у него то пожар, то потоп, то медные трубы
он бывает пронзительно нежным, но чаще грубым
он молчит, запивает твои откровенья чаем
выгибается раненым тигром когда кончает
он целует твою ладонь, говорит спасибо
ты встаёшь на дыбы, ты как будто висишь на дыбе
он уходит, и ты сползаешь по стенке на пол,
опрокинув стаканчик ядрёных сердечных капель
он уходит, и ты понимаешь что это финиш
собираешь себя по частям и опять половинишь
четвертуешь, рыдаешь, роняешь себя с балкона
каменеешь у зеркала как Медуза Горгона
это мальчик «привет» это мальчик «какая-жалость»
это мальчик «я-не-припомню-где-мы-встречались»
это мальчик «таких-не-любят-таких-стреляют»
это мальчик «пиздец»
ты жива ещё???
поздравляю…

икай, сука, я все еще тебя вспоминаю

не пиши ему ничего!! держись мать твою

"они ненавидели друг друга.
ненавидели до мозга костей.
но она усердно смеялась в его присутствии, улыбалась и радовалась жизни.
а он выкручивался перед ней как мог, поправлял волосы и пытался вызвать её улыбку.
а ещё они переписывались. по аське. часто. и он говорил, что она дура. говорил ей правду. а она открывала ему душу.
они ненавидели друг друга.
но через несколько лет, он вставал пораньше, чтобы заварить ей кофе и пригладить непослушные волосы. а она просыпалась и забиралась ему на колени.
они ненавидели друг друга.
но у них были прекрасные дети.
©”

Хочу чувствовать боль и радость, хочу вздрагивать от прикосновений и совершать разные глупости, сбегать из дома и любить кого-то его на заднем сидении машины, хочу босиком идти по стеклу к тому единственному, кто покажет мне что такое любить. Сильно любить, по-настоящему. Как в книжках или на экранах, я хочу раздеватся и оголять свою душу, электрическим током меж позвонков, я хочу дышать его воздухом, хочу умирать за его улыбку.
Я хочу любить безумно, до потери пульса, до потери своего "Я", с заменой на "мы". Хочу нарушить все свои правила и перечеркнуть свой жизненный опыт, я хочу быть доверчивой 13-летней девочкой с букетом ромашек в руках и мерцающими в глазах огоньками. И тогда во мне будет что-то, что-то настоящее. Тогда мне не надо будет заливать себя алкоголем и убивать жизнь ночными прогулками в никуда, со стёртыми лицами в искарёженных масках. Знаешь, вокруг столько грязи, и вся моя одежда пропитана похотливыми взглядами, и все мои мысли затуманены крепким.
Знаешь, как страшно, когда внутри так пусто.
Как невероятно страшно, когда ты ничего не чувствуешь, совсем ничего не_чувствуешь.

Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал…
Если я пью, то пью слишком много, если курю, обкуриваюсь, если влюбляюсь, теряю рассудок, а когда работаю — довожу себя до изнеможения… Ничего не умею делать нормально, спокойно. Это нормально — не разбираться в себе.
Я не прошу, чтобы меня любили. Никогда не стремилась понравиться и не просила понять меня. Впрочем, меня никогда и не понимали. Когда я так себя вела, вырывалась из объятий, вешала телефонную трубку и закрывала за собой дверь его дома, мне самой с трудом удавалось понять себя и нравиться себе. Но такая уж я есть.Такой я была.
Думаешь, любят только умных и красивых? Ан нет, любят всяких – и косых, и кривых, и тупых. Любят, даже если и любить-то не за что. Потому что любят не за что-то, а всегда – вопреки всему.
Я научилась не задавать вопросов, потому что он все равно не отвечал на них, а я не желала ничего знать. И не знала. Иногда, впрочем, все же спрашивала, но он отмалчивался, — подумав об этом, я пришла к выводу, что в определенном смысле мы оставались совершенно чужими людьми, близко знакомыми лишь в пределах этой комнаты. А теперь я одна..
Одиночество — вовсе не диагноз, а образ жизни, вполне удобный для особ с повышенным уровнем эгоизма.Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время…
Одиночество — это ночной кошмар. Сновидение, в котором ты гонишься за ускользающим от тебя человеком. Кругом сотни, тысячи людей… Ты бежишь, расталкиваешь случайных прохожих. А силуэт этого человека, похожего на тень, все время маячит где то впереди. Ты зовешь его, но он не откликается. В ответ на твой зов он лишь ускоряет свой шаг.Я так давно бегу, что не помню уже от чего.
Самое страшное одиночество, это когда даже не хочется плакать.
Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели.
Когда понимаешь — есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты-одна.
Одиночество! Да ты понятия не имеешь, как я жила без тебя первые годы! Самым страшным для меня было забыть твой запах. Когда шел дождь, я украдкой выбегала на улицу, брала горстку влажной земли и нюхала, чтобы вспомнить «те» запахи, так сильно я боялась позабыть аромат твоей кожи.
Знаешь, по-моему, я готова писать тебе всякую ерунду, лишь бы ты время от времени вспоминал меня.
Разбитое сердце – хороший знак. Знак того, что ты хотя бы попытался кого-нибудь полюбить.Я очень высоко ценю тот факт, что ты появился в моей жизни.

Отчетливо слышится громкое тиканье часов. В мозгу у меня пронеслась странная мысль: «А время неумолимо проходит»..
Ожидание, пробуждающее надежды, мелочи, напоминающие о человеке, которого совсем не знаешь, телефонный звонок, превративший день в праздник, и опять молчание, и мысли, мысли, мысли, которые гонишь прочь…
Ты моя болезнь. Я никогда не спутаю тебя ни с кем и не излечусь…Это отвратительно, когда девушке больно. Я же слабый пол.

Часто бывает — стоит тебе понять, что вот он — драгоценный момент, а он уже закончился, снимать нечего. Слишком поздно мы это понимаем.
То, что тебе дорого, – отпусти, не принуждай, не удерживай. Вернется, – значит, твое. Не вернется – твоим никогда и не было. Любит меня, – значит, вернется. Любовь – она как свободолюбивая птичка: в неволе, может, и живет, а вот петь не хочет.
Просто страдать. Неустанно убеждать себя, что ты не был и никогда не станешь достойным меня, что я заслуживаю мужчины в сто раз лучше. Каждый день забывать тебя и клясться, что завтра забудешь по-настоящему. Страстно желать видеть тебя, когда чувствуешь, до чего плохо, и, чувствуя себя еще хуже, мысленно проклинать себя за это желание.Я все еще немножко влюблена, еще полна остатками бессмысленной любви, и мне так грустно сейчас, что захотелось кому-нибудь сказать об этом. Какому-нибудь совершенно чужому человеку, который не сможет меня обидеть.
Почему то мне всегда кажется, что я люблю… Люблю своих мужчин, как никогда… А потом мы прощаемся, а я верю, что никогда еще не любила. Все стирается во мне. Какие-то инстинкты срабатывают, и я снова гибну, чтобы стать новой. Наверное, это оттого, что мне больше некого обожать…

мне понадобилось всего три года, чтобы меня снова начали называть Мур

14,09,2010

Серые вены ведут прямо в центр, прямо на цепи под пыткой
Нам лучше вне дома, возьми меня в омут, моё сердце обняла боль…
Сыпь в этот кофе розы шипы, пусть ты невидима как воздух
Мне очень нужен твой голос
Мне очень нужен твой голос
Чтобы вернуть и войти, чтобы лететь, а не идти
Такая долгая ночь, и выход один, но мы сломались на полпути…
Не уходи. мне нужен каждый вдох, каждый день словами из тех лет
Где только ты греешь меня холодными ладонями..

Сколько их сидит у тебя в подрёберье, бриллиантов, вынутых из руды, сколько лет ты пишешь о них подробные, нескончаемые труды, - да, окаждом песенку, декларацию, книгу, мраморную скрижаль, – пока свет очей не пришлёт дурацкую смску "Мне очень жаль". Пока в ночь не выйдешь, зубами клацая, ни одной машины в такой глуши. Там уже их целая резервация, этих мальчиков без души.

Детка-детка, ты состоишь из лампочек, просто лампочек в сотню ватт. Ты обычный маленький робот-плакальщик, и никто здесь не виноват. Символы латинские, буквы русские, глазки светятся лучево, а о личном счастье в твоей инструкции не написано ничего.

Счастье, детка – это другие тётеньки, волчья хватка, стальная нить.Сиди тихо, кушай антибиотики и, пожалуйста, хватит ныть. Чёрт тебя несёт к дуракам напыщенным - этот был циничен, тот вечно пьян, только ты пропорота каждым прищуром, словно мученик Себастьян. Поправляйся, детка, иди с любыми мсти, божьи шуточки матеря; из твоей отчаянной нелюбимости можно строить концлагеря.

Можно делать бомбы – и будет лужица вместо нескольких городов. Эти люди просто умрут от ужаса, не останется и следов. Вот такого ужаса, из Малхолланда, Сайлент Хилла, дурного сна – да, я знаю, детка, тебе так холодно, не твоя в этот раз весна. Ты боишься, что так и сдохнешь, сирая, в этот вторник, другой четверг – всех своих любимых экранизируя на изнанке прикрытых век.

Так и будет. Девочки купят платьишек, твоих милых сведут с ума. Уже Пасха, маленький робот-плакальщик. Просто ядерная зима.

Don't put your life in someone's hands
Their bound to steal it away
Don't hide your mistakes
'Cause they'll find you, burn you

Перестань жаловаться и сделай что-нибудь. Выпрыгни из хренового самолета. Перестань читать это дерьмо. Не слушай меня. У меня нет ответов, а вопросы я украл у других. Прочитай хорошую книгу. Не будь жесток с собой.Сейчас же выключи компьютер, выйди на улицу и пусти людей в свою жизнь

Они всё равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом всё равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.
Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз, когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили -унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего. Они всё равно уйдут. А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени всё равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: «Надо ему показать». Они уйдут. А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется. А чего ты хотела. Ты всё знала заранее. Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку. Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках. И на том спасибо. Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови. И потом - они всё равно уйдут. Ты даже не сможешь на них за это разозлиться. Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность. Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты то осталась, и они остались в тебе. И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит нималейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал? И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… Когда мы… Деточка, послушай, они же всё равно уйдут. И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь? Будда учил: непривязывайся. “Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки. Как будто тебе всё время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться. Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары. И герои так неуловимо похожи какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова. Что-то, видать, во мне. Чего-то, видать, не хватает или слишком много дано. И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят - и отрешенно так, кивая - да, я так и знала.
И опять не ошиблась.

© Вера Полозкова

зачем уметь слушать если ты не можешь сказать?

закрытый рот просто чаще спасает, лучше действительно ничего не говорить

когда ты не имеешь собственного мнения тебя все любят) но увы не замечают, поэтому все чаще замечаешь что кто то ведет дневник/блог/прочую ерунду. кто то выживает в заметках, это легко заметить если ты начнешь к этому присматриваться.

молчать. молчать. молчать.

когда либо тебя спасало что ты говоришь а не слушаешь? нет.

выход? выбор альтернатив? курсы менеджмента явно сказываются и понятие того что всегда есть более чем один выход немного смущает. ведь надо его как то искать

так вот, о дневниках. если человек этого не делает то стоит только поставить ему памятник. потому что это возможно в двух случаях: либо у человека нет головных болей ибо мозг не болит, либо просто держит все в себе, стиснув зубы и улыбаясь. да и вид памятника будет разным)

и все таки, молчание - золото ?

стоит ли реально помалкивать о том что ты думаешь?

"Мысль о том, что я не могу делиться своими проблемами с другими, дает мне право плевать на их проблемы с высокой колокольни."

заткнулась и забила, хотя мне так жаль что так вышло, лучше бы реально промолчала

"приехала?

да

как новое место?

если бы оно было новым было бы как то проще, а так…

голова прошла?

нет, болит все так же, старый город, старое одеяло, старые знакомые, старые планы, все тот же чай с печеньем) "

ничего не спасает.