ㅤ

Невесте графа де Ла Фер
Всего шестнадцать лет.
Таких изысканных манер
Во всем Провансе нет.
И дивный взор, и кроткий нрав,
И от любви как пьяный граф.

Предстоящий визит к миледи сильно волновал ум нашего гасконца. Он вспомнил, какую странную роль играла эта женщина в его судьбе до сих пор. Он был убежден, что она являлась одним из агентов кардинала, и все-таки ощущал к ней какое-то непреодолимое влечение, одно из тех чувств, в которых не отдаешь себе отчета. Он опасался одного - как бы миледи не узнала в нем человека из Менга и Дувра. Тогда она поняла бы, что он друг г-на де Тревиля, что, следовательно, он душой и телом предан королю, и это лишило бы его некоторых преимуществ в ее глазах, между тем как сейчас, когда миледи знала его не более, чем он знал ее, их шансы в игре были равны.

Александр Дюма, "Три мушкетёра".

— Та женщина? — переспросил Атос таким глухим голосом, что д'Артаньян едва расслышал его.
— Да, та, о которой вы мне однажды рассказали в Амьене.
Атос со стоном опустил голову на руки.
— Этой лет двадцать шесть — двадцать семь, — продолжал д'Артаньян.
— У нее белокурые волосы? — спросил Атос.
— Да.
— Светлые, до странности светлые голубые глаза с черными бровями и черными ресницами?
— Да.
— Высокого роста, хорошо сложена? С левой стороны у нее недостает одного зуба рядом с глазным?
— Да.
— Цветок лилии небольшой, рыжеватого оттенка и как бы полустертый с помощью разных притираний?
— Да.
— Но ведь вы говорили, что она англичанка?
— Все называют ее миледи, но очень возможно, что она француженка. Ведь лорд Винтер — это всего лишь брат ее мужа.
— Д'Артаньян, я хочу ее видеть!
— Берегитесь, Атос, берегитесь: вы пытались убить ее! Это такая женщина, которая способна отплатить вам тем же и не промахнуться.

Александр Дюма, "Три мушкетёра".

Дважды счастье изменило ей, дважды ее разгадали и предали, и в обоих случаях виновником ее неудачи был злой дух, должно быть ниспосланный всевышним, чтобы ее одолеть: д'Артаньян победил ее — ее, эту непобедимую злую силу.
Он насмеялся над ее любовью, унизил ее гордость, обманул ее честолюбивые замыслы и вот теперь губит ее счастье, посягает на свободу и даже угрожает жизни. Более того: он приподнял уголок ее маски, той эгиды, которой она обычно прикрывалась и которая делала ее такой сильной.

Александр Дюма, "Три мушкетёра".

Мошенник смеется не так, как честный человек; лицемер плачет не теми слезами, какими плачет человек искренний. Всякая фальшь — это маска, и, как бы хорошо не была она сделана, эта маска, всегда можно отличить её от истинного лица, если внимательно присмотреться.

Александр Дюма, "Три мушкетёра".

Tony, le charmeur.
Tony, l'envoùteur.
Tony, le facètieux.
Tony, l'ambitieux.

"Воображариум доктора Парнаса".

— Рудольф Валентино, Джеймс Дин, принцесса Диана — все они давно умерли.
— Да, но они тем не менее бессмертны. Они не стареют, не толстеют, они не дряхлеют, не болеют. Их не мучает страх, потому что они навеки молоды. Они— боги. И можно уйти к ним. Помните: ничто не постоянно. Даже смерть.

"Воображариум доктора Парнаса".

Леди и джентльмены, сюда! Все к нам! Сегодня, только один день, у нас вы приобщитесь к мудрости, к великой магии доктора Парнаса! Древний, как само время, — ему больше тысячи лет. Он расширит ваше сознание, даст вам шанс. Позвольте доктору поиграть с вашим воображением, раздвинуть горизонты, воспарить на крыльях прекрасного…

"Воображариум доктора Парнаса".

— Серена, ты провела всю свою жизнь, волнуясь о Блэр: что она подумает, что будет чувствовать. Я много лет дружила с девушкой, похожей на нее, и все было хорошо, но я всегда была в тени, чтобы она не чувствовала себя неуверенно. Это безумие. Настоящие друзья хотят, чтобы ты блистала.
— Я просто не хочу причинить ей боль.
— Знаю. Но разве это повод скрывать свою искру?

"Сплетница".

— Никогда не ходи в школу, Дорота! Девчонки испорченные, глупые и неблагодарные. Одно фото со светской львицей, и все вопят "Серена", "Серена"!

"Сплетница".

— Зачем ты это сделала? Я вывесила белый флаг в школе, почему ты не оставишь меня в покое?
— Я не могу!
— Это из-за Серены, да? Ты можешь быть исключительной, Блэр. Но ты стараешься получить все, что есть у нее, как я. Я хотела быть твоей подругой по одной причине — я хотела тебе нравиться.

"Сплетница".

Родриго обожал приходить во дворец Орсини, ибо и кузина Адриана, и юная Джулия восхищались им и встречали со всем радушием. Джулия выросла в писаную красавицу, с золотистыми, как у Лукреции, едва не до пола волосами, большими синими глазами и пухлыми губками. В Риме ее так и звали – La Bella. Кардинал начал все чаще на нее заглядываться. Джулия Фарнезе происходила из небогатой семьи, но своему жениху, который был на два года моложе ее, принесла немалое приданое – триста флоринов, по тем временам внушительная сумма. И если дети Родриго всегда радовались его появлению во дворце Орсини, то вскоре и Джулия стала с нетерпением ожидать очередного визита. И очень часто, причесав Лукрецию и надев на нее лучшее платье, прихорашивалась сама. Родриго Борджа, конечно же, не мог этого не заметить, но, учитывая разницу в возрасте, сие лишь вызывало у него улыбку. Когда подошел срок свадьбы его крестника Орсо и Джулии Фарнезе, кардинал, из уважения к кузине Адриане и благорасположения к невесте, предложил лично поженить их в Звездном зале собственного дворца. В тот самый день юная Джулия, в красном атласном платье, под серебристой фатой разом превратилась из ребенка, которого кардинал знал не один год, в самую прекрасную женщину на свете.

Марио Пьюзо, "Первый дон".

Кардинал тем временем поднялся с кресла. У входа в зал он увидел Джулию Фарнезе, юную любовницу папы, от ее сияющей красоты у него так же радостно билось сердце, как от бокала ароматного вина или от совершенного творения античности.

Лион Фейхтвангер, "Феррарский карнавал".

Последняя любовь в жизни мужчины самая горькая и самая сладкая.

"Борджиа".