utopiaa

со вчерашнего дня я чувствую себя эльфом-домовиком. Добби из Поттера. И к сожалению, далеко не от того, что мне приходиться убираться дома и со мной плохо обращаются.

Что же делали домовики после косяка?

"Сильнее всего мне не хватает тебя - как друга.
А девушка из меня была хуевая. Это давно известно.
Просто паршиво от мысли, что единственный человек, который знал меня.
Взял и съебаля из моей жизни под предлогом какой-то хуеты.”

Наши дни коротки и безумны
Мы прожигаем их все до последнего
Мы как дети смешные и глупые

А послания в виде сердечек, до нас уже просто не доходят

Прости меня за каждый миг
Бессмысленных побед
Прости за то, что я жива,
За то, что помню о тебе
Прости за тот недолгий путь
Пожалуйста, постой
Прошу, не уходи, побудь еще
Немножечко со мной

я думаю весь сегодняшний свой вечер я посвящу самому светлому времени в моей зиме 2011, 2012 года и лете 2011

Каждый раз, когда я захожу в группу и вижу, как ребята считают дни до следющей смены, каждый раз, независимо от того, едут ли мои любимые на эту смену, кто будет вожатым, какая тематике смены, даже если это превая и нулевая, я все равно плачу взахлеб. Начать наверное стоит с конца, тоесть с моей последней зимней

Каждый раз, когда я вспоминаю, как Божко наелся ношпы и бегал по комнате с криком, что началась война, восминаю как мы выпивали Настин чай, даже когда он не лез в нас, как я стирала Сашины спортивки, как протанцевала с Денисом весь Новый Год и как мы обнимались под залпами салюта, как просидела всю ночь в 1 комнате, потому что Оля и Соня сидели за дверью, и Божко хотел одеть на меня свою куртку и кеды, чтобы я шла через окно, как самый красивый парень в отряде был моим тайным другом и пел мне наухо пенси о любви, подкладывал шоколадки в куртку и вешал плакаты перед моей дверью. Доброе утро, Оленька. Скучаю по Горяновским шуточкам про рыжих, скучаю по нашему отряду "Алоэ", потому что так сказал Саша. я помню как мы принесли матрас в холл, я помню Новый Год в ванной, помню как Мамаева не давала мне спать ночью. Я никогда не забуду, как ночью мы с Пожильцвой мылись, занимались растяжкой и орали "все по мееетлааам!", никогда не забуду своих вожатых. Самых лучший, тех, к кому могу всегда обратиться и тех, кто всегда смогут обратиться ко мне.

Знали ли я, что это последняя смена? Последняя не только для любимого Демидова, который отпаивал меня водой и кормил чипсами, когда я рыдала у него на коленях, не только красивой и таланлтивой Наташе, котороя била меня за то, что я не хотела танцевать? Последняя смена Астаскевич, последняя смена Божко, Горяиновой, знала ли я, что все те, кого я люблю больше всех больше не вернуться сюда? И если бы знала, то что чувстовала?

Я никогда не забуду день приезда. Тогда, когда Вова говорил, что "О нееет, я не приеду, не приеду", а потом я выхожу из автобуса и директор говорит "Да да, Демидов тоже подъедет, но позже", а потом мы с Литинской бросаем чемоадны с ледяной горки и бежим к нем в объятья. И когда потом все собираются в холле, и ты уже почти всех знаешь, и и и…наврное, может быть миллион этих, потому что воспоминаю просто льются потоком, и слезы тоже. Каждый день, каждый долбаный день я думаю о том, что у меня есть что-то лучше, что-то ближе. У меня есть дорогой Никита, у меня есть друзья на соседних улицах и целых 2 месяца лета. Но не прошло ни одного, ни одного дня чтобы я не всопмнила о них.

В день отъезда и перед ним, ну дня так два пожалуй, слезы всегда мешают всем делам. Мы все знаем, что у нас будет первое место на ледовом и паркете. Всем отрядом мы кричим, когда танцуют наши, а потом ты стоишь и плачешь, потому что паркет и ледовое это каждый раз слезы, слезы счастья. И потом вы все обнимаетесь, вожатые просят вас успокоится, хотя сами светятся. А потом начинается, разговры всю ночь "ОО, юль, мы скоро уезжаем" и все пытаются что-то донести друг до друга. Я не успел сказать тебе сто первый раз, что буду скучать, а мне надо попросить тебя подарить тебе какую нибудь шутчку из своих вещей, чтобы не забывать о тебе, а вот специально для тебя я сделала то то то, носи и думай обо мне, слушай, можно мне повторить в тысячный раз, обнимая тебя, что я люблю тебя? И вот на свечке вы уже проливаете слезы, половина отряда храпит, и уже 5 утра и чемоданы даже не собраны, и вообще зачем ложиться спать? и снова, когда я засыпаю ко мне прибегает Мамева и орет, что Авдеева, хватит спать!!

Но самое ужное, это наверное утро дома. Сначала, ты даже не понимаешь, елки-палки, где я. Где крики, оры, закиданные на шкаф одеяла и перевернутые матрсы, где Денис и Божко в костюмах зайчиков, чтобы разбудить нас? А потом ты понимаешь, что два года их не увидишь. Или вообще никогда. Вы больше не соберетесь вместе и не услышите голос Бумбуриди " Второй отряд, все в холл!". И единственное, что будет объединять вас, это сходки раз в месяц, всего навсего пара часов, да и после будет приезжать все меньше и меньше.

После третьего раза в Огоньке, я поняла, что этот лагерь изменил меня, эти люди, они изменили меня. Огонек зажигает тепло в каждом из нас, наш Огонек никогда не потухнет.

Наш огонек не сломается

Наша любовь

не убавиться

порою достаточно слабо удариться пальцем о дверь, чтоб все скопившиеся эмоции полились из тебя потоком слез.

это круто когда дружите, но редко видитесь, но при этом знаете - вы друг у друга есть и что без всяких гулянок дружба будет, никуда она не исчезнет

Если я тебя спрашиваю, а ты не отвечаешь-я молчу.Если ты меня спрашиваешь и я не отвечаю-ты кричишь на меня.

Если тебе что то нужно, я делаю это в первую очередь.Если мне что то нужно, ты можешь вовсе забыть про это.

Почему то обидно.За себя

знаешь, когда я вчера уходила,
когда ты руку мою в ладонях своих не сдержал,
мне хотелось обнять тебя, как всегда, что есть силы,
я уходила, а ты молчал.

быстрее-быстрее надо писать пока я сижу вся на эмоциях в два часа ночи. только что положила трубку после 6 часового разговора с Вовой. Он самый-самый далекий, но настолько близкий.

уже почти год постоянных ссор, писем (которые почему-то пишу только я ему, да и то не все отправляю), разговоров по телефону, пока не кончатся все деньги, переживаний. меня никогда никогда так не будет называть дурой как он, никто не будет критиковать меня, мою фигуру, живот, говорить, что я много жру и жить, словно на другом конце земли

но ведь расстояния значат так мало

когда кто-то значит так много

ему еще долго терпеть нашу дружбу

на случай если мой красный самолетик Red Wingsро разобьется и я умру под какими-нибудь осколками или от страха.
у меня было так много компаний, так много людей и знакомых, они были мне все так важны и жизненно необходимы, пока я не встретила человечека, который перевернул все с ног на голову. иногда так страшно осознавать, что все возьмет и закончится.
во мне нет ничего
ни капельки кислорода
во мне есть огромные мешки под глазами, выпирающие ребра, огромные зрачки, мало крови.
я вроде живу, но внутри все так пусто, пусто
постойте
мне хочется так много рассказать
что не живу с отцом, что отчима вижу раз в пол-года и то по делу, я как рыбка в сетях, как на кораблях призраки
в памяти столько всего всплывает, всякая эта любовь, огласки, выстрелы. отношения с близкими, это все кажется таким ненужным и быстрым, ты везде на первом месте, в друзьях, в сердце, в жизни.
когда вместе с тобой все начиналось я же все взвесила, сама взвесилась, а теперь не отношения а непонятное месиво и нам вместе давно так не весело, правда ведь?
и вроде ты ложишь меня в кровать
я рядом с тобой как чай в сахаре растворюсь
я умею наверно красиво играть, притвориться, как будто всю жизнь этим занималась, хотя до тебя было парня два, да и то имена их порой забываю.
я стала с тобой такой искренней.
это неимоверное счастье, такой человек как у меня.
Я жила для него каждый день.Сложно описать на листе что произошло, наверное все фильмы о любви воплотились в жизнь.Он показал мне настоящее, то с чем я так долго жила, мне заново открыли мир, этот человек никогда не покинет меня хотя бы в воспоминаниях ибо слишком много сделал.
я надеюсь, мы никогда не поставим точку
сейчас передо мной лишь пустые страницы, но это все, что я могу дать тебе. спасибо, что изменил меня. я люблю тебя.

ты – сама для себя вокзал, самолёт и дорога в небо. ты забудь всё, что он сказал: губы, руки, его глаза. ты реши, что он просто не был

Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.
Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили - унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они все равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ей показать.”

Они уйдут.

А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.

А чего ты хотела. Ты все знала заранее.
Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о женщинах в твоей жизни, останется любимая рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках.И на том спасибо.

Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом - они все равно уйдут.
Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.

Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.

Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты-то осталась, и они остались в тебе.

И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?

И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…
Деточка, послушай, они же все равно уйдут.
И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?
Будда учил: не привязывайся.
“Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.

Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.

а я вспоминаю те времена,
когда не понимала, зачем взрослые пьют алкоголь.

знаешь, чего я больше всего боюсь?
не знать каждым плеером тебя наизусть.

знаешь, я бы очень хотела, чтобы какую-нибудь улицу в нашем городе назвали твоей фамилией,
чтобы там было много маленьких лавочек.уютных кафешек.
и фонтан.
может, когда-нибудь, там будут гулять и мои дети.
задавать вопросы на "почему" и "зачем".
спрашивать меня об алфавите.
а я всегда ведь буду помнить только 15-ую и 15-ую.15-ую и 15-ую.

приезжать в другой город и узнавать тебя в каждом прохожем.
в каждой темно синей куртке, в каждой родинке.громко.до дрожи.
в каждом слове.в каждой уютной прихожей.
в каждом нудном "люблю" для тебя.нет.послышалось, боже.

я расскажу тебе про волны, если захочешь.ну, как в песне у ассаи.
галстук завязать, чтобы дышать в одной тональности.
если только.и да.я уже не честный.и вовсе не мечтаю.

а знаешь, я бы отдала всё своё небольно за твой улыбающийся рот
и как всё та же 11-ти летняя девочка во мне.
когда часы плюются себяповторяющимися цифрами,
когда звёзды окурками с верхних этажей.
когда приносят торты, чтобы тушить свечи и загадывать желания.
когда 31 число последнего месяца и бьют куранты.
я буду загадывать всегда одно и то же желание.
всегда одно и то же наивное.детское желание.
будь счастлив.
пожалуйста.просто будь.