N V

Мне нравится с тобой спать.

Ээээ, засыпать то есть.

Мне самой с собой сложно. Знаете, такое бывает, да. Мой характер, мое настроение. во мнекуча лиц, куча поведений, куча повадок и куча всего.мне самой с собой сложно.

безумно сложно.я сама все рушу.просто.вот.

"Ты что совсем не соскучилась?"

про себя:ах да, наверное, сейчас надо тебя обнять. не задавай вопросов, на которые мои те самые многозначные глаза могут лукаво сверкнуть.

еще чуть-чуть и я тебя раскОю.раскроЮ.

натягиваешьмне улыбку пальцами, называешь там по-всякому…

а я одна по вечерам хочу потом маленькую дочку.

но вы все не те.

мне скучно с вами.

я загораюсь к вам, раскрываю ваш флеш-рояль и мне становится скучно с вами.

ктооо, кто меня заинтригует, заинтересует и задержит тому продам душу.

ну что, товарищи, кто рискнет.?..здоровьем.

каждый день вечером текут слезы.

не много, но текут.а сегодня хлынули. + в этой квартире я ни с кем не разговариваю.

я бешенная. злая. переменная. я самавсе рушу.и стало безумно сложно. когда я одна, когда в этой квартире у всех сущетсвует сугубо свое мнение.

почти каждый перерыв хоидла курить. просто я спала два часа и пусть это будет моим оправданием.

Перевоспитать хочешь? Хуй там. что хочу, то и делаю. что мен держит? так, претворяюсь по привычке.

Я не знаю, Что меня поглощает.и из-за чего.

А теперь оказывается, ты еще и не учишься.совсем не учишься.твои распиздяи тебя тянут за собой? а я что говорила всегда? Только ты никогда меня не слушал. и не будешь. я ведь никто.

Два дня я ловлю себя на мысли, что хочу свою семью, потому что надоело уже.

У смазливашки в институте кривые ноги.и он осмелился со мной заговорить, да нууу нааа.

Моя апатия поглощает все. я еще держусь.

на самом деле все хорошо вроде.ну стабильно.просто заволакивает грусть и тяжесть.атакуют мысли и ностальгия.

Хочеться то ли попиздить, то ли поплакать, то ли выше 40.

покурить хочется.

даже папа теперь на электронных.

а я уже даже не на ментоловых бы.

а ты по-прежнему по самокруткам?

я позвоню, замутишь пон_ки? Тема хочет. а ты же знаешь сам, чистой ее нигде не достать сейчас.

а мне первого замутишь?

я накоплю и расплачусь.натурой.

я накоплю и расплачусь.чувствами.

да чем скажешь.

я с Темой поделюсь, мы пожестим и перестанем.

"Помнишь первый курс первое пати, первый…на тумбочке у кровати"

Не снись больше, ладно?

Ты не мой больше и никогда.

Ты не для меня уютный.

Я не хочу с тобой проснуться.

Я не хочу к тебе прикасаться.

Не снись только.

И не плачь.об умерших не плачут.говорят, они этого не любят и им мокро от слез.

Так вот не плачь по моим умершим чувствам. Как тебя не посадили за такое умышленное убийство…

опять откупился..?

И у меня, как в песне, я буду искать тебя годами долгими.

ночами.

И мне заведомо жалко всего этого времени, что я потрачу на мальчиков-блядей и просто мальчиков, прежде чем найду того самого отца моей тройни.

" Все мои надежды погибли, они убиты по воле коварного рока, как были убиты в одну ночь все первенцы в Египте. Я вспомнила свои заветные мечты, которые вчера еще цвели и сверкали. Они лежали, как мертвые тела, недвижные, поблекшие, бескровные, уже неспособные ожить. Я оглянулась на мою любовь: это чувство, которое принадлежало мистеру Рочестеру, которое он взрастил, замерзало в моем сердце, как больное дитя в холодной колыбели. Тоска и тревога овладели мной. Моя любовь не могла устремиться в объятия мистера Рочестера, не могла согреться на его груди. О, никогда не вернет он этого чувства, ибо вера обманута, надежда растоптана. Мистер Рочестер уже не был для меня тем, что раньше, он оказался не таким, каким я его считала. Я не винила его ни в чем, не утверждала, что он обманул меня, но в нем исчезла та черта безупречной правдивости, которая так привлекала меня, и поэтому я сама должна была покинуть его. Это мне было совершенно ясно. Когда, как, куда бежать - я пока еще не знала, но он и сам, без сомнения, поспешит удалить меня из Торнфильда. Видимо, он не любил меня по-настоящему. Это было лишь мимолетное увлечение, но оно наткнулось на препятствие, и я больше не нужна ему. Мне было бы даже страшно встретиться с ним теперь. Вероятно, самый вид мой стал ему ненавистен. О, как я была слепа, как слаба в своих поступках!
Мои глаза были закрыты; казалось, вокруг меня сгущается мрак, и мысли бушуют во мне, словно темный и бурный прилив. Обессилев, ослабев, без воли, я, казалось, лежала на дне высохшей большой реки. Я слышала, как с гор мчится мощный поток и приближается ко мне, но у меня не было желания встать, у меня не было сил спастись от него. Я лежала в изнеможении, призывая смерть. Одна только мысль трепетала во мне еще какой-то слабой жизнью: это было воспоминание о боге; оно жило в молчаливой молитве; ее непроизнесенные слова слабо брезжили в моем помутившемся сознании, я должна была выговорить их вслух, но не имела сил…
" Не уходи от меня, ибо горе близко и помочь мне некому".
О, оно было близко! И так как я не просила небо отвратить его, не сложила рук, не преклонила колен, не открыла уст, оно обрушилось на меня; могучий, полноводный поток захлестнул меня со страшной силой. Горькое сознание утраченной жизни, моя разбитая любовь, мои погибшие надежды, моя поверженная вера - все это хлынуло на меня мощной темной массой. Этот страшный чае не поддается описанию. Поистине "все воды твои и волны твои пронеслись надо мной".

Близился вечер. Я, наконец, подняла голову, огляделась кругом и, увидев, что солнце уже на западе и его лучи золотят стены моей комнаты, спросила себя: "Что же мне делать? "
Но последовавший за этим ответ: "Немедленно покинь Торнфильд" - прозвучал так повелительно и был так ужасен, что я невольно заткнула уши. "Нет, нет, - говорила я себе, - об этом пока не может быть и речи! Пусть я перестала быть невестой Эдварда Рочестера - это еще полбеды. Пусть я очнулась от ослепительных грез и нашла, что все это лишь пустой и тщетный обман, - это ужас, к которому еще можно привыкнуть, с которым можно справиться. Но что я должна покинуть своего хозяина решительно и бесповоротно, сейчас и навсегда - это выше моих сил! Я не могу этого сделать! "
Однако внутренний голос твердил мне, что нет - могу, и предвещал, что я так и сделаю. Я боролась с собственным решением, я желала себе слабости, чтобы избежать этой новой голгофы, которая лежала передо мной, - но неумолимое сознание твердило мне, что это еще только первый шаг, и угрожало сбросить меня в бездонную пропасть отчаяния.
- Тогда пусть меня другие оторвут от него! - восклицала я. - Пусть кто-нибудь поможет мне!
" Нет, ты сама это сделаешь, и никто не поможет тебе, ты сама вырвешь себе правый глаз, сама отрубишь правую руку. Твое сердце будет жертвой, а ты - священником, приносящим ее! "
Я вскочила, чтобы бежать от страшного одиночества, в котором меня застал этот беспощадный судья, от молчания, в котором зазвучал этот грозный голос. Когда я встала, у меня закружилась голова, и я почувствовала, что не держусь на ногах от горя и истощения. Весь этот день я ничего не пила и не ела, так как утром мне не хотелось завтракать. И я с щемящим чувством тоски подумала о том, что вот уже сколько времени сижу взаперти, а никто не прислал узнать, как я себя чувствую, и не позвал меня вниз. Даже маленькая Адель не постучалась в дверь, даже миссис Фэйрфакс не зашла навестить меня. "Друзья всегда забывают тех, кто несчастен", - прошептала я, отодвигая задвижку и выходя из комнаты. На пороге я на что-то наткнулась. Голова моя все еще кружилась, в глазах стоял туман, руки и ноги ослабели. Не в силах устоять, я упала, но не на пол, - чья-то рука подхватила меня. Я подняла голову: меня поддерживал мистер Рочестер, сидевший на стуле у порога моей комнаты.
- Наконец-то ты вышла, - сказал он. - Как долго я тебя ждал, как прислушивался, но я не слышал ни одного движения, ни одного рыдания, - еще пять минут этой смертельной тишины, и я бы взломал замок, как грабитель. Значит, вы решили пощадить меня, вы заперлись и скорбите одна? Лучше бы вы пришли и излили на меня свое негодование. Я знаю, у вас страстная душа, я ждал подобной сцены, я был готов к потоку слез, но я хотел, чтобы они были пролиты на моей груди. Однако они пролились на бесчувственный пол или на ваш носовой платок. Но я заблуждаюсь, вы и не плакали вовсе? Я вижу бледные щеки и угасший взгляд, но никаких следов слез. Вероятно, ваше сердце плакало кровавыми слезами?
Ну, что же, Джен, ни одного слова упрека, горечи или боли - ничего, чтобы уколоть мое чувство или пробудить мой гнев? Вы сидите спокойно там, куда я вас посадил, и смотрите на меня тоскливым, безжизненным взглядом, Джен, у меня и в мыслях не было так оскорбить вас. Если бы у человека была единственная овечка, которая дорога ему, как родное дитя, которая ела и пила с ним из одной посуды и спала у него на груди, а он по какой-то случайности убил ее, то он не мог бы оплакивать своей преступной оплошности больше, чем я. Вы можете когда-нибудь простить меня?
Читатель, я простила его в ту же минуту. В его глазах было такое глубокое раскаянье, такая подлинная скорбь в его голосе, такая мужественная энергия в каждом жесте, и, кроме того, во всем его существе сквозила такая неизменная любовь, что я простила ему все! Но молча, только в глубине своего сердца.

"

продолжай, люблю, когда красиво пиздят.

"

Когда я проснулась, был уже день. Меня разбудило ощущение, что я куда-то лечу; я открыла глаза и увидела, что кто-то несет меня на руках: это была няня, она несла меня по коридору в дортуар. Я не получила выговора за то, что ночью убежала к Элен, - окружающим было не до этого. Никто не отвечал на мои бесчисленные вопросы. Но день-два спустя я узнала, что мисс Темпль , вернувшись на рассвете в свою комнату, нашла меня в кроватке Элен. Моя голова покоилась на ее плече, мои руки обнимали ее шею. Я спала, - Элен же была мертва.
Ее могила - на брокльбриджском кладбище. В течение пятнадцати лет над этой могилой был только зеленый холмик, но теперь там лежит серая мраморная плита, на которой высечено ее имя и слово "Resurgam"

["Воскресну"] .

"

"Керри была плохо вооруженным маленьким рыцарем, который отважно ринулся на огромный, загадочный город, чтобы попытать счастья, лелея безумную мечту о неясной, далекой победе, когда этот город - добыча и раб завоевателя - будет лежать распростертый под женской туфелькой."

"Как это верно, что слова - лишь бледные тени того множества мыслей и ощущений, что стоит за ними! Слова - это крохотные слышимые звенья звуков, но связывают они большие чувства и стремленья - то, что нельзя услышать."

Анна Ахматова

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

Марина Цветаева

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!

как же люблю два этих стихотворения…каждый раз, натыкаясь на них случайно, обязательно перечитыаю.

как же я люблю понимать Ахматову и Цветаеву.

Анна Ахматова

Ты выдумал меня. Такой на свете нет,

Такой на свете быть не может.

Ни врач не исцелит, не утолит поэт, -

Тень призрака тебя и день, и ночь тревожит.

Мы встретились с тобой в невероятный год,

Когда уже иссякли мира силы,

Все было в трауре, все никло от невзгод,

И были свежи лишь могилы.

Без фонарей, как смоль был черен невский вал,

Глухая ночь вокруг стеной стояла…

Так вот когда тебя мой голос вызывал!

Что делала - сама еще не понимала.

И ты пришел ко мне, как бы звездой ведом,

По осени трагической ступая,

В тот навсегда опустошенный дом,

Откуда унеслась стихов сожженных стая.

1956