Я воображаю тебя размером с советский шкаф с антресолью: комната становится меньше, когда ты входишь в неё уверенно, будто кто-то большой и сильный бросил напалм, уничтожил предыдущее помещение, навсегда закрыв за собой дверь: ведь где тебя нет — того не существует и никогда не могло существовать. Одежда на тебе непременно должна висеть: пальто весом с рюкзак набитый камнями, плечи же как лавочка, куда я водружу свои квадратные ладони; неровные края живого сердца твоего виднеются через рубаху — оно такое же большое, как твой шаг в комнату, где я сижу в углу с самого рождения, убиваю клинком все прикасающееся, попутно ощупывая рваные колотые раны. Ты затыкаешь их ватой из кармана своих штанов, в твоих глазах мое расплывчатое отражение в степени гуголплекса, а на губах три сотни поцелуев.

Надо сказать, я знаю про тебя все, в ушах звон «тебя», «мы», «никогда!», и я бегу навстречу причудливому видению с надеждой открыть тебе когда-нибудь дверь.