мне как-то хронически не везет с поездками в Москву: я почти всегда уезжаю туда вдрызг больная, а там так натираю себе ноги, что не могу ходить. плюс семья там. плюс вода там. плюс нечто, из-за чего я хожу там вся опухшая. плюс ступор перед количеством людей, которое моя донецкая жопа воспринимает очень тяжело. как и эти бетонные фактурные столбы на новой кольцевой линии, которые выглядят так, как будто их посекло типичными хаймарскими осколками. переполненные магазины и адекватные цены. охранника в ГУМЕ и работника Щелковского автовокзала, на которого я пырилась просто так, размышляя, что человек ходит на свою абсолютно непыльную работу каждый день без страха умереть по дороге или на рабочем месте.
парень, который оформлял мою заявку в сбере, оказался с Луганска. спрашивает, "ну как у вас, спокойно?". меня хватило на хрипло-дипломатичное "нет". и тетя моя, которая сказала, что я "порчу себе настроение", трясущимися руками листая ленту после новости о прилетах через три остановки от дома. "ты же в Москве, только что погуляла по центру. ты все равно им ничем не поможешь".
и при всем этом я поднималась по эскалатору и впервые подумала о том, чтобы бросить все и уехать работать в Москву. потому что наконец-то купила "Пиши, сокращай" и тихонько лелею мысль, что когда-нибудь я буду работать если не по прямой специальности, но хотя бы с текстами. потому что все девочки, с которыми мы с Ритой выросли во дворе, уехали в Россию, устроились на работу, вышли замуж, родили. потому что десять лет жизни уже ушли вникуда. а я до сих пор до судорог не хочу и боюсь бросить все и начать с нуля.
*
вернулась сегодня утром домой. нам обещают метро, воду каждый день уже через две недели, а в понедельник я выхожу на работу одна со всего отдела разгребать пиздец, до которого мне по необъяснимым причинам есть дело.
лет через тридцать будет Донецк и с метро, и с самолетами до Москвы, и в городской администрации приклеют недостающие буквы к стенду, который снесло ударной волной от Харма.
я не хочу уезжать. пытаюсь уговорить себя, что жить я так больше не могу.