сорок минут разговаривала со старшей сестрой. не виделась с ней десять лет, да и не разговаривала столько же.

Валя постоянно спрашивала о том, как мы здесь живем, как мы с мамой и Ритой тут, просила рассказать про себя, про вообще все. а я держу телефон и постоянно говорю: все хорошо, все потихоньку.

я не знаю, что ей сказать. вопрос "как у вас/тебя дела?" меня ставит в тупик, потому что честно я могу ответить на этот вопрос когда мне плохо и только. в остальное время я отвлекаюсь и на вопросы подобного рода мне и сказать нечего. все хорошо, правда.

все проблемы мои и семейные складируются как что-то нужное, но непонятное в чулане. ты знаешь, что на это нужно нормально посмотреть и разобраться, но знаешь, что с этим нечто ты все равно ничего не сделаешь. ты просто складываешь эти вещи в место, где ты их не увидишь.

Валь, все нормально. я набегами учу китайский и до дрожи в коленках боюсь идти в преподавание, даже твое. я много пишу, еще больше придумываю. ты говоришь, что я "замкнулась в себе", но ты меня просто не знаешь. ты помнишь меня пяти- и десятилетнюю, бегущую обнимать тебя и есть бельгийский шоколад, который ты нам привезла. во мне это до сих пор есть, но бежать уже не к кому и бельгийского шоколада я не ела без тебя уже десять лет. я тоже скучаю. и мне очень тесно внутри, когда ты напоминаешь, что ты — старшая сестра, что ты у нас есть. я знаю. Валь, я знаю. а еще я теперь знаю, что мы с тобой очень похожи.