Впервые за долгое время вопрос, содержащий в себе слово "парень". Немного внезапный, потому что его задает мне другой человек, а не я. Но неудивительный, потому что, как мне кажется, даже мой голос в телефонной трубке расшит красной ниткой этим словом и именем, этим человеком. Как будто каждый, кто проходит мимо меня, каждый, с кем я заговариваю, обязан сразу же прочесть на моем лице, в моих фразах, во всез запятых, которые я ставлю в письменной (вдохах - в устной) речи, во всех моих движениях лишь одно.

Как очевидный дефект, уродующий меня; я просыпаюсь и в зеркале я вижу напоминание о том, что я ничто, и о том, что кто-то был для меня всем. Это неизменно и это неисправимо. Я не нуждаюсь в осторожных фразах и вопросах, в том, чтобы люди избегали острых тем, потому что этот нож уже внутри меня.

Я не ищу способов избавиться от него, потому что он перекрывает кровоток из рассеченных сосудов. Если я освобожу себя от пыточного орудия - я не смогу дальше. Это слишком простой факт. Я не могу заменить его протезом, который искусный хирург имплантирует мне в череп, потому что мозг уже задет.

Я вижу это каждый раз, когда смотрю в зеркало.

Я вижу не ту девушку, что три месяца назад, а не симпатичную мне незнакомку, но я всегда узнаю нож, что застрял в черепе.