I
мало радости ждать трамвая в одиночестве на кольце.
всё, что медленно забываешь - отпечаталось на лице.
связь пропала - смени тарифы, абонентам иным под стать.
наплевать на стихи и рифмы. и на прочее наплевать.
дни туманны, и воздух горек. нет бы всё по-другому, но -
перед взором всё тот же город, с той же улицей, где темно.
и когда б соблюдать обычай, то, чем жил, в дневнике храня,
вряд ли много б нашлось отличий одного от другого дня.
и уже не понять, где правда невзначай переходит в ложь,
и от жизни в режиме «авто» до смертельного устаёшь.
II
мало радости быть заплатой на отрепье дурных времён.
не труби о беде, глашатай, - будешь проклят и заклеймён.
век суров: мы живём и дышим, а другие, презрев табу,
променадом по скользким крышам искушают свою судьбу.
но покуда на дне колодца видно небо, что над тобой - сердце бьётся,
как прежде, бьётся, а, верней, продолжает бой.
это значит, что я не сгину, как бы ни был резон высок -
оттого ли, что выстрел в спину предпочтительней, чем в висок;
оттого ли, что жизнь прекрасной предстаёт ещё вопреки прозорливцам,
которым ясно, что случится в конце строки.