Господи, храни психоанализ и психоаналитический дискурс.

Если бы у меня не было этих объяснений, этих слов, я не знаю, во что бы я ударилась, где бы искала ответы, что бы с собой делала.
Сейчас я активно разговариваю. Сокращаю дистанцию с Другим, открываюсь и пытаюсь открыть. Так тяжело.

Главный непонятный Другой в моей жизни - мой папа. Столько лет молчания, запирательства, обид и симптомов. Почти всё, что я ценю в себе, что я вообще могу назвать "собой", выросло из наших отношений. Отношений, которых, по сути, не было. Слишком мало.
А сейчас… Я в жизни столько с ним не разговаривала, как за последние месяцы. Когда поняла, что я способна на это. Что у меня есть силы, что я готова перебороть страх. Что, возможно, он тоже этого хочет, но, со своей стороны, тоже не знает, как это сделать. Для меня это вопрос именно смелости. Потому что всю жизнь мне было страшно это сделать.
Около часа назад получилось так, что мы поговорили. И мне до сих пор сложно успокоиться и придти в себя. Но я чувствую, что мне стало легче. Я чувствую, что ему тоже есть, что мне сказать. Но ему это сделать ещё сложнее, чем мне. И я надеюсь, что я хоть как-то, но могу изменить его жизнь. Показать ему возможности выражения себя, защиты себя. Общения со своими детьми. Я всё ещё не могу сказать ему главного. Но я говорю с ним. О нас. О себе. О нём. О брате. О маме. Я пытаюсь выстроить связи. Я пытаюсь рассказать и узнать.

Я пришла к Максиму с вопросом о родителях и о моих отношениях с Другим. Эти отношения перестали быть смертоносными - я смогла сказать почти с уверенностью, что я живая. Я - субъект.
Я пришла к Север с отчаянным вопросом "Кто я?". Потому что мне было очень плохо и непонятно. И я всё отвечаю и отвечаю на него. Всё больше и больше, глубже и глубже. Очерчиваю, открываю грани, нахожу общее и различное. Так тяжело. Но мне всё понятнее, всё лучше, всё больше возможностей появляется.