я, как Сет, получаю в наследство выжженную пустыню, бессонницу и горячку, тремор и тошноту. помнишь, как мы, безбожные и пустые, до беспамятства целовались на том мосту? и под нами струился старый бродяга Хапи, а Анубис шакалом скулил, обжигаясь об анк. этот мост был особенным, лучше любых проклятий и намного страшнее любых боевых фаланг. даже Цезарь не смог бы разрушить разбитый ригель. даже Цезарь не смел бы шагнуть через _этот_ Нил. мы сжимали ладони, молчали — на каждом изгибе наших жизненных линий когда-нибудь кто-нибудь жил. я, как Сет, получаю в наследство бледность и паранойю, перебитые кости, улицы, погасшие фонари. пока Нил не засох, мы чего-нибудь все же стоим. пока Ра не потух, мы во имя себя горим.