37 лямок вошли в плечо,
причем
до крови, до каждой жилки сердца.
37 кричат грачом, как чёрт
вытираясь на рассвете полотенцем.
Не однажды, не однажды, погоди!
Перетерты будут лямки, перетерты.
Будет кровь, и вместо выжженной поддевки
будет бинт вторичной лямкой на груди.
Бурлака назвали, кажется, поэтом.
Говорили – вот не выдержал, упал.
Был январь, а он кричал, врывался в лето
и морочился с морошкой на губах.
И приснилась ему и гроза, и волны,
и соленый грот, и сладкий рот.
А в прихожей кучера и воры,
и никто руки не подает!