После него я стала тяжелее на один выдох. Это как прыгать - набрала в рот воздуху, и выдохнула его только когда ноги землю почувствовали.А я ее так и не почувствовала.
С тобой я была необыкновенно, пронзительно живая. У нас ничего не было - ни поцелуев, ни кино, ни секса, ни цветов, ничего. Ты проходил сквозь меня как игла. Каждый раз через солнечное сплетение, через самое больное, тайное, усталое, через самое упарятанное. И так я любила тебя (именно любила, я это знаю, что ли), что ничего мне и не надо было.
В этом всем было столько бестолковости, поиска, ужасного счастья, что воспоминания об всем этом до сих иногда служат мне допингом.
А потом ты влюбился, а я устала. Пока ты свободный - не мой, никогда мой, ничейный - я еще была в силах держать тебя на своей макушке.
Но когда он отяготился своей собственной, неподъемной любовью, и он стал от нее кровоточить и вопить, тут уже я сломалась. Я очень надолго сломалась, даже так - пообломалась об него. Мне очень долго - с 6 сентября по 14 июня - ничего не хотелось.
"Я не хочу рассеиваться. Но так нам будет гораздо спокойнее… Вернее: тебе и мне будет гораздо спокойнее… Надеюсь у меня хватит сил исправить ошибку всей моей прошлой, настоящей, и к сожалению, будущей жизни. Скучаю… "
Ты написал - я не обманывалась, что все у тебя вдруг пройдет и ты придешь ко мне, сядешь за стол и скажешь: " Я понял, кто мне дороже всего. Это ты". Я об этом, может и мечтала, но не обманывалась. Я мечтала, что б немного притупить боль от этого "не обманывалась".
Так ты ушел из моей жизни, раз и навсегда. Все, что мы потом, после этого друг дуржке кинули или сказали, или написали - эт уже мертвечина.
Потом появился он, с ним-то я хлебнула всех цветов-поцелуев-безумств- признаний-ночей, но почувствовать свнова - вновь, если угодно - себя опять такой пронзительно живой, какой чувствовала себя в 15 лет, и потом, на протяжении 3 лет, так и не смогла. Просто его я не любила.
Надо было уже сказать, как оно все было. Может быть, когда-нибудь и прочитает это все тот, кто к этому причастен.
Так что аминь этой маленькой истории, личному внутреннему кладбищу с одной могилкой.
Папатцу.