Предаваясь воспоминаниям, пока укладывали сундук Хосе Аркадио, Урсула спрашивала себя, не лучше ли сразу улечься в могилу, чтобы тебя закопали, и делу конец, и без капли страха выпытывала у Бога, не думает ли он, что люди и в самом деле железные, если могут стерпеть столько бед и горя.

– Скажи мне, друг, за что ты сражаешься?
– За то, за что я и должен, дружище, – ответил полковник Геринельдо Маркес, – за великую партию либералов.
– Счастливый ты, что знаешь. А я вот только теперь разобрался, что сражаюсь из-за своей гордыни.
– Это плохо, – заметил полковник Геринельдо Маркес.
Его беспокойство позабавило полковника Аурелиано Буэндиа.
– Конечно, – сказал он. – Но все же лучше, чем не знать, за что сражаешься. – Он посмотрел товарищу в глаза, улыбнулся и прибавил: – Или сражаться, как ты, за что-то, что ничего ни для кого не значит.

Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества

ты не живешь этой книгой - эта книга живет тобой. она долгие годы стоит на книжной полке у дедушки, а потом переезжает к тебе. она находит тебя и ждет своего часа. и в один прекрасный февральский день этот час наступает, ты берешь эту книгу в руки и читаешь страницу за страницей. ты пишешь все подряд, что это именно тот Маркес, которого ты когда-то так полюбила за его рассказы; но, если быть откровенными, эта фраза ничего не значит - она не выражает и половины тех чувств, которые ты испытываешь к этой истории. на деле все гораздо глубже, но ты просто не можешь найти подходящих слов, да и не видишь в этом смысла. пусть эта книга останется в твоем сердце, которое столь же одиноко, как сердце полковника Аурелиано Буэндиа