— Мы устраиваем ещё одни Голодные Игры, используя детей Капитолия, — говорит Койн.

— Вы шутите ? — спрашивает Пит.

— Нет, и я также должна вам сказать: если мы проведём Игры, то будет известно, что это было сделано с вашего согласия, хотя персональное распределение голосов будет держаться в секрете для вашей собственной безопасности, — рассказывает нам Койн.

— Это была идея Плутарха? — спрашивает Хеймитч.

— Это была моя идея, — говорит Койн. — Кажется, это соотносит потребность в отмщении с наименьшими потерями жизней. Вы можете начинать голосовать.

— Нет! — вспыхивает Пит. — Конечно, я голосую «против»! У нас не может быть еще одних Голодных Игр!

— Почему нет? — возражает Джоанна. — Мне это кажется очень справедливым. У Сноу даже есть внучка. Я голосую «за».

— Я тоже, — говорит Энобария почти равнодушно. — Пусть попробуют на вкус своё лекарство.

— Именно поэтому мы восстали! Помните? — Пит оглядывает оставшихся. — Энни?

— Я голосую «против» вместе с Питом, — говорит она. — Так поступил бы и Финник, если бы он был здесь.

— Но его здесь нет, потому что переродки Сноу убили его, — напоминает ей Джоанна.

— Нет, — говорит Бити. — Это создаст плохой прецедент. Мы должны прекратить смотреть друг на друга как на врагов. На данный момент единство — это основа нашего выживания. Нет.

— Всё зависит от Китнисс и Хеймитча, — говорит Койн.

Тогда было также? Примерно семьдесят пять лет тому назад? Группа людей уселась в кружок и проголосовала за начало Голодных Игр? А несогласные были? Приводил ли кто-нибудь доводы в пользу милосердия , которые были сметены требованиями смерти детей дистриктов? Запах розы Сноу ввинчивается мне в нос и спускается в горло, крепко сжимая его отчаянием. Все те люди, которых я любила, умерли, и мы обсуждаем следующие Голодные Игры в попытке избежать напрасных жертв. Ничего не изменилось. И ничего уже не изменится.

Я тщательно взвешиваю имеющиеся варианты, продумывая всё до конца. Не отводя взгляда от розы, я говорю: — Я голосую «за»… для Прим.

— Хеймитч, всё зависит от тебя, — говорит Койн.

Взбешённый Пит обрушивается на Хеймитча из-за ужасного злодеяния, частью которого он может стать, но я чувствую, что Хеймитч смотрит на меня. Итак, это момент истины. Когда мы точно выясняем, насколько мы похожи.

— Я с Сойкой-пересмешницей, — говорит он.

к слову о том, когда меня спрашивают почему из всей трилогии я больше всего люблю Пита. он испытал ничуть не меньше остальных и сумел остаться собой, остаться человеком до конца. хотя именно его личность полностью разрушили… но он буквально полз обратно к себе настоящему. его единственного они не сумели сломить