маленькие записки

Страх и ложь ходят друг с другом об руку,
кто кого вперед тянет - не понятно.

Я уже, собственно говоря, не помню с чего началась моя ложь. Когда мне было 6 и я скрыла от мамы, что таскала конфеты из конфетницы. Или когда мне было 14 и я лгала, что у меня дополнительные по английскому, а сама бродила по улицам? Каждый раз у меня были разные мотивы, однако последствия оставались неизменными. И вот, мне уже 20, я презираю ложь, но каждый раз, стоит мне расслабиться, я открываю рот и оттуда вылетает вранье. В данном случае мотивов нет, есть одни только последствия. Я паталогическая лгунья. Однажды, загребая брасом в потоке проблем, я задумалась над первопричиной. Посредством дедукции я пришла к выводу, что все мои проблемы из-за лжи. Там скрыла, там приукрасила…. по-тихонечку, по-маленьечку накопилось.

Раньше, я натягивала на нос розовые очки и говорила себе, что я не виновата, что на самом деле я хороший человек. Мне понадобилось много-много времени, чтобы понять, что я могу быть каким бы то ни было хорошим человеком, я могу преследовать важные цели и желать всем вокруг добра… Но мотив это не оправдание. "Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда" - это для тех, кто еще не дорос нести ответственность за свои действия. Быть паталогическим вруном - это не страшно. Страшно с этим не бороться. Бороться с этим тоже страшно. Потому что работа над собой подразумевает постоянный контроль. Постоянное бдение за собственным ртом. На данной вакансии не существует слова "почти". Я почти сдал экзамен, я почти не опоздал, я почти не сказал правду. Также стоит перестать надеяться, что однажды, как и все честные люди, вы начнете говорить правду автоматически. Эта гонка никогда не закончится. До конца ваших дней, вы будете щелкать себя резинкой, бить по голове, кусать за палец и контролировать самого себя говорить правду.

Самое страшное, когда ты опоздал. Задумался о чем-то, а твой язык и рот уже все за тебя сказали. В тот момент, когда "воробей" уже вылетел, ты оказываешься на опушке леса. Темного и коварного. Сделаешь шаг, – как твои ноги окутают старые ветки, отвернешься на секунду, – а тропинку уже скрыли сухие листья и дикий виноград. Оказавшись в той чаще, выбраться из нее не возможно. Ты будешь идти вперед, пока ноги твои совсем не поглотит мох и тебе не останется единственный выбор: лечь, закрыть глаза и смириться. Некоторым кажется, что они выбрались, наконец-то выглянуло солнышко, да полянка расчистилась, а вон там за соснами виднеется просвет. Нет, нету там никакого просвета, это все игры старого ясеня. Выйдя из этого леса, вы всегда будете оглядываться на него, не выпозло ли какое-нибудь чудовище оттуда, не спешит ли оно по вашему следу. Пока вы будете его высматривать, чудище лесное, оно окажется уже рядом с вами, и совсем не потому, что бегает быстро и бесшумно, а потому что лес вы вынесли вместе с собой.

Есть одно средство. Но оно горькое. Жутко горькое и противное. Это признаться сразу же. Вот выскачила из тебя ложь, а ты сразу "простите, я сейчас вам нечаянно соврал".
И верить многие вам не будут, многие будут от вас отворачиваться. Но как бы то ни было, лучше уж в одиночестве, чем носить темную чащу внутри себя. А почему же я лгу? Не от того ли, что боюсь, что от меня отвернуться, и предпочитаю носить в своем сердце чащу темного леса, нежели остаться одной? Если честно я не знаю, чего я боюсь, когда лгу. Но я знаю, чего я боюсь в общем: – боюсь ошибиться, боюсь я, что делаю что-то не так; Все свою жизнь я вела себя неправильно, и было мне лень вести себя правильно, по этому я придумывала правильное и закрывала глаза на неправильное. Мне страшно быть непризнанной, страшно быть отвергнутой, страшно быть нелюбимой…

А потом мне страшно, что кто-то узнает, что кто-нибудь да проведает, что внутри меня такой лес темный и страшный, и глаза из-за деревьев чьи-то мелькают. Мне страшно, что меня не будут любить, я лгу, а потом мне страшно, что меня не будут любить за то, что лгу.

Раньше я все делала неправильно, от меня отворачивались, но вместо того, чтобы поступать правильно, я пошла путем легким и прикрылась ложью. И даже сейчас, когда делаю правильно, при малейшем шорохе, мне кажется, что опять неправильно, прикрываюсь опять же ложью - а она и есть то самое, неправильное.

* но знаете, лучше я буду одна, чем кто-то будет ценить меня за то, чего нет.
однажды кто-то меня так и полюбит, а потом обнаружит внутри меня чащу эту страшную, от меня то он убежит, но потом и вдругих, и везде будет ему эта чаща видеться.