Когда мысли у меня в голове, в тишине, в темноте, то я вижу их целым текстом, пусть размыто, но полностью. Я могу их редактировать, дополнять, уточнять.
Как только я начинаю озвучивать, я вижу только первую строчку. Ярко и четко. И как только замолкаю, она отдается эхом у меня в голове.
Ведь разговор подразумеает под собой присутствие собеседника. А собеседник - это еще одно сознание в поле действия моего сознания. А в силу своей эмпатии, сознание собеседника глушит мои мысли, фильтрует их. И я начинаю ограничивать себя, чтобы, ляпнув непрочищенную вещь, не задеть собеседника, не обидеть. Потому что в противном случае последствия не продуманы. Поэтому я и спонтанности не люблю. Поэтому говорить о ком-то легче, чем непосредственно о собеседнике.