Говори со мной, слышишь?

Пожалуйста, говори.

Как бескрылые самолеты падают в Сомали,

Как в песке утопают голые корабли,

Отвергнутые волнами.

Как тебя накрывает его цунами,

Словно к кончикам пальцев электричество подвели.

Как сначала искрит, а потом нули,

Как тоска безответная гонит на край земли

Тех, кто давно уже поселился там.

Как Господь расставляет фигурки картонные по углам,

И не знает никто, сколько клеток счастливых у этой его доски:

Нелюбившие любящим станут теперь близки – Чувства мелки, объятья редки, слова резки,

Но расстаться – значит скользнуть из

Его руки

Обнаженным огромным сердцем.

В безысходность.

На самое ее дно.

Там его еще теплым вынут и заменят на крохотное одно.

Одиночества страх будет есть его по ночам,

Пока страсть ожогами рассыпается по плечам,

Страсть, что вначале всегда слепа, и с лихвой накрывает тела обоих.

Ты лежишь невзаимная и рисуешь печаль свою на обоях:

Вот лесочек, вот пруд, вот поляна, вот мамин дом.

Ты бежишь ей навстречу, улыбку держа с трудом,

И всегда остающимся детским для мамы лицом

Утыкаешься в тоненькую ключицу.

Ее сердце об сердце твое стучится,

Кровь качая и в дочкино, и в свое.

Все отхлынет: страхи, вранье, гнилье

—Ничего с тобой не случится.

Так уходят в холод, болезнь и смог.

Так уходят из дома, в котором Бог.

Так уходят, себя проклиная: «Убог, убог».

Так уходят, когда тебя любят, а ты не смог.