я не то, чтобы вру кому-то. я скорее чувствую себя городом и вожу своих туристов в те районы и кварталы, где им будет комфортнее. но городок из меня получается тесный, здания и стены иной раз рушатся и показывают приезжающим, что городок необитаем. в нем нет местных жителей, все приезжие. все разные. берлинские стены внутри рушатся постоянно, в них то и дело появляются бреши, дыры, через которые видны не те пейзажи, что обещаны турагенствами.
и я, как неумелый мэр, то и дело примеряю новый наряд, что будет по вкусу тем или другим. но любимых костюмов не показываю: приезжие так не толерантны. а городок у нас курортный, производств нет, как нам еще зарабатывать и выживать?
иной раз кажется более простым снести весь город, взорвать его и устроить огромный котлаван в центре. настроить фабрик и заводов; пригласить рабочих; не принимать туристов, чтобы не нужно было убирать после них улицы, для новоприбывших.
"Всем ты можешь ответить: "Любить меня - значит вместе со мной трудиться".
Вот и в храм вошли только друзья, и несть им числа."
Я не искатель сокровищ, что будет в бесконечных поисках, искать нужных людей. Но я камнетес, что, нашедши нужную породу, вытачивает необходимую деталь. Инструменты его стачиваются, но и камень принимает нужную форму.
Молодость глуха к советам и слепа к запретам. Но мудрость благодарна к смирению и принятию. Не смирению овец в стаде, но подчинению к плану инжинера, что возводит дома и прекрасные памятники, храмы и дворцы.
Туристы ничего не возводят, они приезжают и смотрят оценивающе. В них нет созидания, только желание сравнить, восхититься или осудить. В одиночку город не построишь. Конечно, есть те, кто живет в уединении, в отшельничестве в маленьких домах, что тоже порой привлечет путешественника. Но тому, кто решил строить столицы, в безлюдьи не управиться.