Я перестала общаться с этим конкретным человеком. Я поняла, что я сама себя смешу, мне с самой собой мерзко за одним столом сидеть: я ною и по-прежнему считаю это сюжетоемкой историей. Мне нравится длить ее ровно потому, что, если я ее закончу, в моей жизни не будет никакой важности. Я подумала: какой бред, я слишком умная, чтобы со мной это происходило. И все. Я поняла, что это ничего общего с любовью не имело. Это было что угодно — битвы самолюбий, красивые истории об идеальной влюбленности, средство от скуки, — что угодно, кроме любви, потому что никто ни за кого не отвечал. Любовь — это совсем про другую заботу. В любви нет никакого сюжета. Мне как человеку, ищущему чего-то драматургического, любящему подмечать подробности, нравилось попадать в истории несбыточные и сложные. Когда два резких характера сходятся, когда двое начинают пикироваться и думают, что это у них роман такой, хотя каждый их разговор кончается коммуникационной катастрофой. Они продолжают считать, что друг друга любят, взбегать по кронам, как шаолиньские монахи, и там рубиться до первой крови… Но только в любви нет ничего сюжетного, такого, что можно рассказать подругам. Мне не с кем Сашку обсудить даже. То, что женщины любят обсасывать: «И я ему пишу… и я рыдаю… и знаешь, что он мне отвечает?» — до той поры, пока тебе это интересно, с тобой это и будет происходить.

https://q99.it/wPMkvIo