Есть мужчины, с которыми хочется быть женщиной. Вопросительно-мягко наклонять голову, щуриться сквозь ресницы, кивать с понимающим видом, выслушивать вдохновенные речи, светиться полуулыбкой типа «мы с тобой одной крови». Хочется откровенности – но не на все темы, а только на те, на которые как раз и не принята откровенность, остальные темы с ними вообще не важны. Хочется протянутой руки, хочется припадать к плечу, и еще – знать, что вся эта чепуха из книги для подростков все-таки не совсем чепуха. Ну не шептать "милый", конечно, и вообще без пошлости, но как-то так. Чтоб искры в зрачках и удивление в собеседнике, потому что красиво, потому что игра. Да, у меня, конечно же, забрать сумку. Да, меня, безусловно, проводить. Да, я однозначно никогда в жизни не сумею самостоятельно налить себе чаю. Я пролью, расплещу, обожгусь, растяну, упаду, сломаю, порежусь, заражусь и умру. Да, уберечь. Да, размешать. Да, протянуть. И пусть расправляют плечи и приосаниваются: им идет. Не всем, только им. С остальными такое выглядит смешно и по-детски, неуместно, почти непристойно, да просто глупо, в конце концов. А с этими можно – хотя бы за то, что только у них есть эта нежная, слабая, невыносимая, мягкая, теплая ямка у шеи чуть-чуть до плеча, в которую можно уткнуться благодарным усталым носом.
А есть мужчины, с которыми хочется быть мужчиной. Другом, товарищем, братом. Тем самым, с которым «спина к спине у мачты», который коллега и единомышленник, отношения с которым раз и навсегда определены, теплы и понятны и которые никогда не требуется выяснять. С ними нечего выяснять, с ними все выяснено раз и навсегда и не требует подтверждений. Обсуждать рабочие дела, пить вместе пиво, смотреть футбол, переодеваться прилюдно, не подумав бросить извечное «отвернись», мыться в бане, орать друг на друга в жестоком споре, забывать на недели и вспоминать внезапно, дружить домами, потихоньку жаловаться друг другу на любовниц и жен, хлопать по плечу, дарить спиртное, курить бок о бок, рассказывать обо все, не лукавя, и не задумываться – а что, собственно. Быть на равных, без идолов и подчиненных, быть близкими без надрыва и страсти, быть уместными, как то самое пиво, может, иметь каких-нибудь общих друзей, но никогда не делить меж собою женщин, вообще ничего не делить. Быть простыми, как марка острова Малибу, на которой всего-то изображения – на белом фоне черная буква М.
Есть женщины, с которыми хочется быть мужчиной. Носить на руках, держать зонтик над тонкой кожей, дышать переливчатой жилкой на нежной шее, восхищать, восхищаться. Пальцами гладить, пусть мысленно, там, где на людях не гладят. И плевать на приличия. Охватывать, захватывать. Дарить цветы, потому что это нормально – дарить цветы тем, кому хочется их подарить. Наливать, угощать, кормить, закармливать: такая худенькая. Или такая бледная. Или не худенькая и не бледная, но вот есть в ней что-то такое, что требует фразы «бедная моя девочка». Человек, умеющий вовремя, с правильной интонацией сказать «бедная моя девочка» – бог и царь для тех женщин, с которыми хочется быть мужчиной.
А есть женщины, с которыми хочется быть женщиной. Почти ребенком. Приходить, припадать, упадать даже, в ноги, к ногам, к рукам, к глазам, требовать, получать, снова требовать, снова получать или не получать, но неважно, и пусть кормит, кормит и смотрит, но смотрит не так, как проголодавшийся пес, а так, как смотрела мама на старой кухне. Рассказывать все, и пусть реагирует – или не рассказывать ничего, и пусть догадывается. Капризничать, но не во имя игры, а потому что порвались джинсы и пусть зашьет. Просить почитать тебе вслух, и ныть, что читает не то и не так, и выторговывать срочно другую книгу, и добиться, и отослать искать, и заснуть, не дождавшись.
Вы скажете мне, что тут дело вообще не в принадлежности к тому или иному полу, и будете правы.
Вы скажете мне, что в любом человеке может быть в разных пропорциях сочетание всех этих черт, - и будете правы.
Вы скажете мне, что не бывает так, чтоб и первое, и второе – в один стакан, что разные люди по-разному воспринимают и что все многогранно. Вы снова будете правы.
Вы скажете мне, что все это нужно было объяснить не таким словами и что дело не в этом. Ну да.
Но есть мужчины, с которыми хочется быть женщиной.
А есть женщины, с которыми хочется быть мужчиной